«Так вот я этой папкой и завладел. Дома потом почитал – раз, другой – и понял все: и Петьку понял, и отца твоего – все правда! все настоящее! там такие документы были, такие люди занимались – и Берия, и чуть не сам Сталин – видно, и вправду есть чудеса на свете, видно где-то рядом ходят, только допущены к ним не все, избранные только! Как подумаешь, оторопь берет: сам Берия за тайной этой охотился, да не успел, а теперь вот я, Боря Афонин, возьму, да и найду. Хотел Берия Хозяином стать, а станет им – Афоня! А? Каково? Дух захватывает?»
«То-то! Я папку в надежное место пристроил, прикинул как дальше действовать, Ивану сообщил – у меня все готово, дай знать, что дальше. Иван мне: ищи доступ в архивы Минобороны. Там копать надо. А мне время нужно. Дело, Боря, трудоемкое. Задачка не из простых – мне нужно узнать формулу, понимаешь – из того, что в деле есть, нужно понять, какие взять знаки, в каком порядке поставить, как задействовать, словом, ты копай, а я буду извилины напрягать.»
«Ладно, говорю, покопаю. А ты напрягай свои извилины, решай свою задачку, я подожду. Терпеньем Бог не обидел!»
Афонин глубоко вздохнул.
«Вот ведь недаром говорят: человек предполагает, а Бог располагает. Ждать мне, Дмитрий, очень долго пришлось – без малого двадцать лет!»
«Копать под меня тогда стали, нехорошо так копать – и братва, и менты, и гэбэшники. Обложили – не вырваться. Люди верные тогда шепнули – вали из страны, спрячься, ляг на дно. Ну, я не долго думая и свалил. Окопался в одной северной стране – как в танке, не подойдешь! Сам понимаешь – папка эта, руны, магия – все по боку тогда стало, главное – выжить. Десять лет головы высунуть не мог. Пока Ельцин не ушел – не пускали назад. Ну, а в 2001 власть сменилась, мне гонца шлют – мол, зла на тебя не держат, возвращайся с миром, мы тебе работу найдем.»
Афонин фыркнул с ухмылкой.
«Нашли. Ровно на восемь лет нашли. Только в этот раз я свалить не успел.»
Афонин пристально посмотрел на Митю. Митя смотрел в ответ не отводя глаз. Но не потому, что стойко «держал удар» – от охватившего его оцепенения Митя просто не мог пошевелиться. Озарения сыпались на него одно за одним: кто этот Афонин? зачем он пришел? и еще…
Господи, зачем Митя согласился принять его в одиночестве, в пустом офисе? Идиот! Неужели отец имел с этим субъектом дела? И как теперь быть?..
«Ты, Дмитрий, дослушай, – словно прочитал его мысли Афонин, – там все поймешь.»
Он сделал слабую попытку улыбнуться. «Я про Ивана все эти десять лет вспоминал. Связаться только не мог – шифровался. А тут как вернулся, нашел его. Я, говорит, Боря, теперь с серьезными людьми работаю, так что не взыщи, наш бизнес – в прошлом. Понимаю, говорю, Иван. Вопросов нет. Скажи только, помнишь ли ты про Петькину папку, которую я у тебя забрал в 91-м? Как не помнить, говорит. И что, спрашиваю, ты, вроде бы, задачку должен был с этой папкой решить – решил? Спрашиваю, а сам аж трясусь – теперь самое время эту папку в дело применить, теперь с ее силой можно такого наделать – теперь или никогда! А Иван мне отвечает: „Я же тебе говорил, что дело это трудоемкое – не все пока концы сходятся, надо ещё покорпеть, да все времени не хватает: я сейчас с Пушкинским музеем начинаю работать, дело ответственное, перспективное, секунды лишней найти не могу.“ А я ему, найди, мол, Иван, найди: я теперь злой, и до власти жадный. Пора нам твою магию в дело пускать. Вот тогда все и закрутилось: Иван снова за работу взялся – над формулой колдовать, а я – перстень стал искать. До этого проверил хранилище – папка на месте. Хотя я и не сомневался, место надежное было, укромное. Еще бы сто лет пролежала, не то что десять.»
