Но хотелось иначе. Не так. Не силой. От мысли о насилии магия внутри словно замерзала. Красивая и жизнелюбивая магичка нравилась не только ему, но и той волшебной силе, что питала колдовство. И та сила не желала боли и слез, она хотела любви.
Слишком многое будила чужачка внутри. И это многое требовало честности. Прямоты.
Ее же не на алтарь силком притащили, сама пришла. Не жертва. Скорее неожиданный дар судьбы.
Крэй отломил кусочек рога, ради которого девушка сунулась в убийственный лес, и положил ей прямо перед носом. А потом сделал то, чего так хотелось. Погладил круглую ягодицу, выпуская легкую магию — пусть залечит боль и уймет жжение.
Пока магичка решала (а сообразила она, что ей предлагают за сделку, почти мгновенно), Крэй наслаждался ощущением упругих мышц и гладкой кожи под ладонью, а потом, поймав в запахе согласие, прижал пальцы к узкому сжатому входу.
Девушка еще что-то говорила, но это уже не имело значения. Она согласилась. Согласие витало в воздухе, его чувствовала магия и принимала. Договор вступал в силу, и кажется, сам лес вокруг неуловимо менялся. Становился светлее и просторнее.
Крэй щелкнул пряжкой пояса, расстегивая его, и откинул в сторону набедренную повязку. Член, стоящий уже полностью, напряженный и подрагивающий, был готов к тому, чтобы раздвинуть головкой горячие лепестки входа и врезаться внутрь — сначала по первое кольцо, потом по второе и наконец по третье — самое выпуклое, возле основания.
Сквозь похотливое, застилающее разум, пламя в голове с трудом прорывалось понимание, что перед ним обычная девушка (хоть и магичка) и, чтобы выдержать страсть сатира, ей понадобится еще кое-что.
Крэй не отказал себе в удовольствии, шлепнул по крепкой ягодице, оставляя четкий красный след, и одновременно дал магии стечь по ладони, стать вязкой и густой, как еловая смола, а после направил ее ниже и внутрь. Чтобы она смешалась с собственной влагой девушки и дала силы выдержать все последующее.
Гостья застонала, но теперь уже точно не от боли. Приподняла попку выше, вильнула бедрами жадно и горячо. Внутри нее крылось столько желания, что оставалось только удивляться тому, что еловый ствол под ней еще не дымится.
— Эй, рогатый, развяжи меня, я…
— Хмм…
И смешок.
Крэй не собирался спешить. Развязать можно и потом. После. А пока пусть примет все, что пробудила своим приходом.
Крэй потянул обратно поток магии и снова втолкнул его внутрь. Подумал, опустился на колени, через легкое стеснительное сопротивление раздвинул ладонями крепкие ягодицы и лизнул на пробу чуть ниже лепестков, где прятался источник удовольствия. Первый раз, второй. Потом прижался губами сильнее, поцеловал, лаская языком — короткими, точными ударами, против которых бессильна любая защита.
Магичка потрясенно застонала, двинула бедрами и наконец перестал зажиматься. После жаркой ласки и вовсе расслабилась, давая доступ к влажному входу, который уже слегка разжался, благодаря магическому мягкому потоку.
Крэй лизнул шире, а потом, уже не беспокоясь, присунул язык прямо внутрь. Глубоко, куда глубже, чем могут люди.
— Ох, чтоб тебя демоны побрали! — девушка окончательно растаяла, позволяя раскрывать себя языком, а потом и вовсе потребовал: — Еще раз! Это ж с ума можно сойти… Проклятье, сделай еще раз так…
И Крэй сделал.
12. 12.
Элли нравилась любовь.
То есть то, что происходило между двумя людьми за закрытой дверью и под одеялом (или на сеновале, или в подполе трактира, или в торговой палатке — где получалось укрыться от чужих глаз). Главное потом — купить склянку в лавке зелий, чтобы не было последствий.
