Однако, шила в мешке не утаишь, как ни старайся (а она особенно и не старалалась). В один прекрасный день Вересков обнаружил, что у него не осталось ни одной чистой сорочки и, по обыкновению, не повышая голоса и подчеркнуто вежливо, поинтересовался у Зои, не пришло ли время им завести домработницу? Она немедленно перешла в наступление (лучший способ обороны) и посоветовала ему нанять ту "профурсетку", на которую в свое время вышвыривал кругленькие суммы – пусть отрабатывает. Вересков, чуть сощурившись, посмотрел на жену, как той показалось, изучающе.
– Твоя реакция типична для человека, уличенного в чем-то неблаговидном. Уверена, что не хочешь мне ничего рассказать?
В какой-то момент она и впрямь ощутила неудержимое желание покаяться, сказать Верескову, что совершила ошибку, что сделала это лишь ему в отместку…
но тут вспомнила, что испытала год назад, обнаружив, что муж ее откровенно и нагло обманывает, и вместо желания раскаяться нахлынула досада. Зоя обозвала его "параноиком, не видящим бревна в собственном глазу", а еще через неделю случилось то, чему Зоя до сих пор не находила объяснения (или просто боялась найти?)
Вернувшись с работы, она застала Верескова дома в непривычно ранний для него час (обычно он приходил со службы позже нее минимум часа на полтора. Рабочий день замдиректора крупной строительной компании являлся ненормированным).
Вересков сидел на диване в гостиной, а на столике (изящном журнальном столике) валялись фотографии. Зое оказалось достаточно одного взгляда на фото и на мрачное лицо "Медведя", чтобы ощутить сильнейшее головокружение (кажется, она даже схватилась рукой за дверной косяк).
– Это я получил заказным письмом. Вчера, – сказал Вересков негромко, – Не трудись утверждать, что это подделка, монтаж… Сегодня я специально съездил в фотоателье и получил подтверждение тому, что они подлинные.
Зоя молчала. При всем желании в том полуобморочном состоянии, в котором она тогда находилась, она не могла произнести ни звука.
– Поначалу я хотел выяснить, кто этот проходимец, – продолжал Вересков так же ровно и на первый взгляд абсолютно невозмутимо, – Но потом решил – а какой смысл? Все равно, что вешать новый замок на ворота конюшни, когда лошадь оттуда уже увели… – коротко вздохнул и запустил пятерню в свои темно-русые волосы (Зоя машинально отметила, что за последние пару лет седины в них значительно прибавилось), – В общем, с Коневым я связался… он обещал порекомендовать хорошего адвоката по бракоразводным делам, – он встал с дивана и удалился в свой кабинет.
Анатолий, как ей тогда казалось, искренне переживал за нее, проявляя удивительный такт и завидное умение утешать. "Знать бы, кто нанял за нами слежку… А, может, сам твой благоверный?"
Вересков? Несмотря на сложность ситуации, Зоя не могла не рассмеяться над таким предположением. Чтобы Вересков тайком за кем-то шпионил? Но даже если он и нанял каких-нибудь шустрых ищеек из частного сыскного агентства, зачем ему было нужно это вранье о "заказном письме", которое, кстати, очень легко проверить?
Позже, разбирая вещи, Зоя действительно обнаружила квитанцию на получение заказного письма. Фамилия отправителя ей не говорила абсолютно ни о чем, но разве сложно отправить письмо по чужому паспорту? Кто, в конце концов, вглядывается в жуткие паспортные фотографии?
Словом, выхода у нее не осталось. С Вересковым они цивилизованно развелись, но главный удар ожидал ее впереди – через пару недель после того, как с почти двадцатилетним браком было покончено, скоропостижно умер гендиректор "Стройгиганта" Лугин и еще до того, как акционеры почти единогласно избрали Верескова главой компании, было ясно, кто его преемник (по крайней мере, самый
