Кардиодыхание: исцеление сердца - страница 3

Хочу вспомнить время, когда я стала заниматься йогой. Для меня даже само слово «йога» было магическим. Когда я слышала или произносила это слово, у меня где-то внутри возникал маленький шок, предвещавший нечто необычное, особенно если учесть, что моя собственная обыденная жизнь была мне, мягко говоря, неинтересна. В ответ на мой интерес мне стали попадаться вырезки на эту тему из журналов «Вокруг света» и «Наука и жизнь», книги Ивана Ефремова, потом начали приходить самиздатовские книги по йоге. Нередко я оказывалась слушательницей выступления йогов на сцене, и у них обязательно была какая-то интересная, необычная история. Например, в Ялте было показательное выступление одного человека, который в прошлом был серьезно ранен и, занимаясь йогой, жил с одним легким. К тому же он был в солидном возрасте, но, несмотря на все это, так мастерски владел своим телом, что просто поражал воображение. После такого зрелища я чувствовала, что мне это очень близко и понятно и я тоже смогу заниматься йогой.

Информация накапливалась и магнетизировала меня, притягивая ко мне таких же ищущих людей. В нашем городе обнаружился йог, который много лет очень серьезно занимался не только практикой, но и философией йоги, делал переводы с санскрита. Мы с ним собрали заинтересованный народ, организовали курсы, на которых вместе с учениками стали дружно осваивать первые ступеньки йоги. А дальше это дело стало развиваться все шире, глубже, становилось все более захватывающим. Я вступила в Ассоциацию йоги СССР, ездила на различные форумы, получила удостоверение инструктора по йоготерапии.

Оказалось, что йога – это тысячелетнее неисчерпаемое знание, включающее многочисленные разделы прикладного знания о человеке. Я не стану их здесь перечислять, а расскажу только о своих чувствах, когда мир для меня расширился, стал многомерным. В своем мироощущении я занималась постоянным творчеством, меняя свои взгляды на себя, свое окружение, других людей. Более значимыми стали для меня законы этики отношений с миром.

В тот период я не очень вникала в суть представлений о необходимости глубинного очищения сознания, психики, физического тела. Значение этой глубинной очищающей работы я оценила лишь позже, когда стала понимать, что мои ученики, родные, близкие и все окружающие постоянно провоцируют меня на разные поступки, и то же самое происходит с любым другим человеком. Йоговская этика оказалась хорошей начальной школой для снятия ложных установок с привычного обыденного сознания; под ее влиянием начинаешь понимать, что такое совесть. К примеру, нельзя брать или дарить подарки. Казалось бы, что в этом плохого? Но у меня возникло ощущение, что за этими невинными на первый взгляд традициями проглядывают не совсем чистые помыслы. Чтобы не доказывать чистоту своего отношения к людям, надо было просто отказаться от такой привычки.

Умение расслабляться или, наоборот, концентрироваться я также обрела на занятиях йогой. Каждый раздел йоги заложил во мне основы человеческого знания о законах взаимодействия с миром, с собой, с другими. Стали понятными смысл и ценность воздержания. Воздержание ментальное: меньше говорить, больше слушать. Воздержание в связях с близкими, друзьями, вообще с людьми привело к четкому, ответственному отношению и доброжелательности. Воздержание в еде, диеты, периоды голодания выработали избирательность и тонкое ощущение еды как процесса получения энергии, повышения собственной энергетичности. Постоянство и регулярность каждодневных занятий создали внутреннюю организованность и самодисциплину. Практически все аспекты десяти заповедей бытия были озвучены уже на первой ступеньке йоги. И я снова пересматривала свою жизнь, меняла свои привычки и взгляды на мир.