Стяжка так туго сдавила кисти, что Маша перестала чувствовать мизинцы. Теперь они были бледно-розовые и покалывали от онемения. Маша вспомнила слова Жилистого и закричала:
- Развяжите меня! Ау, здесь кто-нибудь есть!? Я не чувствую пальцев!
Она ударила связанными руками по холодному металлу и всхлипнула. Потом, не глядя, затолкала выпавшую флэшку поглубже в чашку бюстгальтера и обернулась.
Великан оставил ее в полутемный комнате без окон. От стены до стены - чуть больше полутора метров. Если бы Маша могла раскинуть руки, то легко коснулась пальцами поверхности обеих.
Зато потолки высокие, метра три, если не больше. Маша задрала голову и разглядела очертания большого квадратного желоба промышленной вытяжки. Если бы только она могла до него дотянуться…
Маша сбросила с ноги бесполезную туфлю и прошла вглубь комнаты. Туда, где у стены стояла простая металлическая кровать с панцирной сеткой и старым полосатым матрасом, поверх которого кто-то небрежно набросил видавшее виды постельное белье.
На углу наволочки стоял черный оттиск, и Маша наклонилась, чтобы прочитать написанное, когда за спиной щелкнула задвижка, и дверь открылась.
Она обернулась и встретилась глазами с Бычком.
Тимур был уверен, что застанет Олега в офисе.
Точнее, Олега Викторовича, директора охранного агентства “Монолит”.
Мечтал, как расплющит наглое лицо о стол и заставит ответить за все причиненное ему зло. Пока пацаны грузились в лифт, представлял, как стекла дорогих очков трескаются и крошатся в пыль, а кожа на черепе, такая податливая и тонкая, наливается кровью под его пальцами.
Тимур желал сатисфакции.
А еще, и в этом он бы никогда не признался своим, больше всего на свете Тимур хотел стереть с лица бывшего друга и напарника выражение надменности. С толикой превосходства, словно весь мир принадлежал только ему одному.
Он жаждал увидеть в его глазах панику. Настоящий, неподдельный страх и понимае, что на этот раз выйти сухим из воды не получится.
В здание отряд попал без проблем по судебному предписанию. Не какой-нибудь липовой бумажке, а настоящему решению. Тимур постарался, чтобы Олег точно не смог выкрутиться.
Но и подставлять ребят не хотел, поэтому организовал все честь по чести: татуировки спрятать под одеждой, лица - за балаклавами, у черного хода двое дежурных и машина с заведенным двигателем на случай, если придется…
А впрочем, до этого вряд ли дойдет.
У Олега была кишка тонка, а у Тимура нет. И он ворвался в офис с чувством, будто имеет на это полное право.
Карать и воспитывать.
И что? Говнюка в офисе не оказалось!
Ребята демонстративно перевернули все вверх дном, но тот, из-за кого он сюда их и привел, просто не пришел.
Впервые за последние полгода!
И это при том, что люди Тимура следили за передвижениями Олега днем и ночью. Каждый, сука, день!
Будто почувствовал…
Тимур знал расписание предателя с точностью до минуты. В какое время тот ел и спал, ходил в туалет, ездил по магазинам и гулял с детьми. И даже когда Олег драл на столе свою стерву-секретаршу, Тимур тоже был в курсе.
Но только не сегодня, только не сегодня… кто бы сказал, почему?
Кстати, о стерве.
Когда они вошли в кабинет, она сидела под столом. Красивая зараза, с голубыми глазами и в платье из плотного трикотажа цвета запекшейся крови.
С телом точеным, словно скульптура, что вышла из-под рук крайне озабоченного скульптора. Ладная такая, тонкая и нежная, как Тимуру нравилось.
