Карманный переводчик - страница 10
Кир молча достал шкатулку, продемонстрировав содержимое:
– Оплата как договаривались?
– Вначале надо убедиться – это то, что нужно.
– Ты сомневаешься в моей профпригодности, – нахмурился Охотник.
– Как можно, – Реф поднял в примиряющем жесте руки, – но, как говориться, «Доверяй, но проверяй». Сейчас мы дождемся толмача. Закажи себе что-нибудь, здесь готовят отличных форсунчиков.
– Разве снизойдет великий муррат до трапезы с простыми смертными? – произнес до сих пор молчавший ганеец, рассматривая очередной стакан на свет, прежде чем добавить его в пирамиду.
Его приятель осторожно скосил взгляд вбок.
Пирамида была завершена.
– Не вежливо говорить на своем языке в присутствии граждан иной расы, – произнес Кир, смотря при этом на Анну. Поняла она фразу или нет?
– Что ты, что ты, – заговорил быстро Реф, – это Нок так, просто мысли вслух. Хватит уже пить, – ганеец отобрал у приятеля новую рюмку.
– Зачем ты перед ним оправдываешься? – отозвался тот вновь на родном.
И тут до девушки, наконец, дошло – она их понимает! Подскочив как ужаленная, она заговорила с Охотником на мурратском:
– Я выучила третий язык! Я знаю, о чем они говорят!
– Тихо ты, не надо так бурно реагировать, – Кир попытался усадить девушку на место, – они на нас косятся. Ты должна научиться слушать тайно.
– У чужих соломинку в глазу видишь? – задал вопрос Нок, – Говори на всеобщем.
– Моя игрушка не знает всеобщий, и на каком языке ты прикажешь мне с ней разговаривать? – парировал Охотник.
– Если ты думаешь, что я не смогу произнести на всеобщем все, что о тебе думаю, то сильно заблуждаешься. Вашу расу больше никто не боится.
В маленьком зале наступила мгновенная тишина.
– Я заинтригован, расскажи же скорее, – ласково попросил Кир.
– Прекрати дурить, – отмер Реф.
В сотканной тишине скрип двери показался слишком сильным. В зал вошел третий ганеец и направился к их столику. Безусловно, это был толмач.
Одежда его была собрана из куска материи, обернутой на подобии тоги. Но самое важное отличие состояло не в том, на лбу отверстие, что должен занимать кристалл, пустовало.
– Это монах Улу, – представил Реф.
– Я вижу, – откликнулся Охотник.
Монаха звали Мреем, поздоровавшись, он присел за столик и потянулся к шкатулке. Открыл ее, безбоязненно взяв кристалл в руку. Покрутил его на свету, любуясь гранями, и вставил себе в голову.
Служители Улу никогда не записывали своих жизней. Они избрали другой путь, найдя молитву в утешении. Не имея своих кристаллов-накопителей, монахи умели читать чужие, оставаясь собой. К ним приходили за прощением, за последним разговором. И они их давали, становясь на время тем, кто бренный мир покинул. А плата? Что ж, каждый в праве пожертвовать ордену несколько монет. Иногда деньги важнее загробной жизни.
Среди монахов существовала своя иерархия. Были те, кто занимался обрядами похорон, поддержанием порядка могильных курганов, обучением молодых послушников, ну и конечно самые привилегированные – толмачи.
– Да, это он, – произнес Мрей.
Он вынул кристалл, аккуратно убрав его обратно в коробку, забирая себе.
– Протяни браслет, я расплачусь.
Запястья монаха и Кира на мгновение соприкоснулись, и на счет Охотника тотчас поступила нужная сумма.
– С тобой было приятно иметь дело, – служитель встал, направившись к выходу.
Муррат тоже поднялся.
– Куда же ты? – вопросил вдруг Нок, про которого все забыли, – Мы еще не закончили.