Подобная идея Паулю в голову не приходила, и он мысленно выругал себя. Надо же так уверовать в незыблемость больничного распорядка, чтобы мысли о его нарушении предпочесть чуть ли не ухмылку Мефистофеля!.. И все-таки очень уж неправдоподобно, зачем бы ей могло понадобиться… очередной приступ, навязчивая идея?.. Он представил себе, как среди ночи… ночь не годится, в темноте никаких куполов не разглядеть, даже если там есть подсветка, краски все равно неразличимы… ладно, рано утром, в шесть, когда клиника начинает просыпаться, хрупкая беглянка в больничной одежде выходит на улицу, садится в такси, едет на Вышгород и обратно, сама, конечно, ничего не помнит, расспрашивать бесполезно… Не клеится, совсем не клеится, но альтернатива…
– Я это дело расследую, – обещал он грозно.
– Расследуйте, – отозвалась она.
Инцидент казался исчерпанным, но он все же спросил:
– Я, собственно, почему приехал… Хотел узнать, не замечали ли вы у Кармелы каких-либо необычных свойств?
– Каких? – поинтересовалась она с иронией. – Чтобы она вместо гостиницы «Олимпия» описала мне отель «Скриб» в Париже, и на следующее утро он посреди Лийвалайя и оказался?
– Ну, он ведь не оказался, – возразил Пауль. – Что-нибудь менее масштабное…
Дева Мария покачала головой.
– Вынуждена вас разочаровать. Никаких чудес. Никаких перехлестов через край реальности.
– А вы давно ее знаете?
– Кармелу? Восемь лет.
– Расскажите, – попросил Пауль.
– Что?
– Да что угодно! О Кармеле.
Дева Мария посмотрела испытующе, словно спрашивая, какое отношение биография Кармелы имеет к делу, но решила, наверно, что с доктором лучше не ссориться.
– Ей было всего восемнадцать или девятнадцать, когда она познакомилась с Гадом Генриком… я его так называю, потому что его фамилия Усс, Генрик Усс, вы, я думаю, слышали…
– Так, мимоходом, – ответил Пауль осторожно. – Впрочем… Ну да, несколько дней назад читал в газете. Якобы он… м-м… переродился, что ли?
– Переродился – фыркнула Дева Мария. – Ерунда. Просто нашел новый способ выделиться, я так полагаю. Но это не суть важно. Он был на пару лет старше, разглагольствовал об искусстве, она развесила уши, обычная история, словом. Поженились, прожили пару лет, потом пошли разногласия. Вы, может, скажете, что разница в творческих подходах не причина для развода, ну допустим, человек утверждает, что живопись умерла, а искусство сегодняшнего дня это перформанс… что, кстати, стало банальностью уже давно… ну и пусть. Но Кармела – максималистка. А после того, как он реализовал некоторые из своих творческих подходов на практике… Я вам уже рассказывала. В общем, она хлопнула дверью и вернулась в родительский дом, детей, к счастью, завести не успели, так что все сложилось неплохо, причин общаться с ним когда-либо никаких. За год до того умерла от рака ее мать, отец с братом остались без женской заботы, так что возвращение пришлось кстати. Но вскоре брат женился, стали жить вместе, он собрался купить себе квартиру, однако это, естественно, дело не одного дня, пока искали, присматривались, от инсульта скоропостижно умер отец. И тогда Кармела предложила… У них была квартира в Кадриорге, в хорошем довоенной постройки доме, четыре большие комнаты, могли продать, хватило бы обоим на приличное жилье, но она рассудила иначе, сказала, что дедовскую квартиру продавать глупо, взамен купишь только дурацкую новостройку… она их терпеть не может, говорит «когда вхожу, сразу нагибаюсь, хоть у меня и рост не для подиума, все равно кажется, что сейчас между полом и потолком раздавит»… Словом, она предложила брату остаться там, а ей купить однокомнатную. Так и сделали. Конечно, могли найти и получше что-нибудь…
