Я решил, что мне понадобятся серьезные рычаги воздействия, чтобы договориться с моим отцом. Потому что, если я не сумею, мать отыщет меня и убьет за отъезд в Европу без родительского наблюдения.
– Леандр уехал, – сказал я отцу по телефону. – Отец Холмс сказал, что он сорвался посреди ночи. Один из его контактов задергался, как я понял.
Говоря, я смотрел на Холмс рядом со мной на заднем сиденье. Она была с ног до головы в черном: рубашка, аккуратные брюки, черные ботинки с кожаными накладками, которые я и сам был бы не прочь иметь. Между коленей она держала маленький черный чемоданчик с большими серебряными застежками. Ее прямые волосы были зачесаны назад, и я смотрел, как она бешено колотит по клавиатуре телефона, сжав губы. Она выглядела изящной и опасной. Она выглядела, как овеществленный шепот.
Она выглядела, как будто начала новое расследование. Я не знал, что об этом думать.
Телефонная линия потрескивала.
– Значит, ты едешь в Берлин. Чтобы искать его.
В голосе моего отца звучала просьба. Я и подумать не мог, что в последнее время так много взрослых выстроятся в ряд, чтобы просить меня об одолжении, как будто я был кем-то, с кем нужно договариваться, а не просто приказать. Мягко говоря, неделя выдалась странная.
Странный год.
– Я еду в Берлин, потому что Эмма Холмс отравлена Люсьеном Мориарти. По-видимому.
Холмс подняла брови, но ничего не сказала. На ее телефоне появилось сообщение от Майло. «Я отследил этот номер. Леандр звонил вам с одноразового телефона. Разумно – он, знаешь ли, под прикрытием. Выясните, откуда взялся мобильник. Где куплен и кем».
Дальше мне пришлось изо всех сил вытягивать шею. С усталым вздохом Холмс поместила телефон между нами, чтобы я мог читать.
«Ты больше заинтересована этим, чем ситуацией с родителями? Отравление? Какого черта они сказали об этом тебе и не сказали мне?»
«Потому что я разумный, уравновешенный ребенок, – написала Холмс в ответ. – Менее склонная искать случая отомстить».
«Так вот какая ты теперь».
«Скажи мне, ты уже выволок Люсьена из Таиланда и начал вырывать ему зубы?»
«Еще нет. Пока я организую охрану дома в Сас-сексе».
«Хорошо, но в разумных пределах».
«Естественно. Ты же не расстроена из-за матери, нет?» – спросил Майло.
Холмс поколебалась перед тем, как написать ответ. «Нет. Конечно, нет. Ситуация под контролем».
– По-видимому, отравлена, – повторил мой отец. – Боже, Джейми! Что же ты сразу с этого не начал? Не то чтобы я не видел раньше, как с ними происходит что-то такое, но послушай, Холмсы о себе всегда заботятся. И все же, пока вы там, ты не против разведать насчет Леандра? Майло наверняка знает как. У его шпионов есть свои шпионы. Я бы сам это сделал, но не знаю, как с ним связаться.
– Конечно, – сказал я и приготовился приступить к делу: – Это сделаю я, если ты согласишься объяснить маме, почему я не буду в Лондоне на Рождество. И если убедишься, что она не пустится сюда разыскивать меня.
Он вздохнул.
– Ты такой рождественский подарок хочешь получить? Меня, поджаренного на вертеле?
– Ты всегда можешь слетать в Германию и поискать Леандра сам, – заметил я.
Это было нечестно, потому что я был уверен, что именно этого он и хочет. Но оба мои сводных брата были еще слишком малы, и он не мог бросить их в Рождество даже для поиска пропавшего лучшего друга.
