Картограф Шрамов - страница 4

Милосердие – это компас, указывающий верный путь в любой буре” , – подумал он, вспоминая слова из книги. Но в тот момент ему показалось, что в этом городе нет бури, и не будет. А будет только свет.

Он вспомнил, как однажды, будучи ещё мальчишкой, он спросил своего деда, старого фельдшера: “Деда, а почему ты стал врачом?” Дед, попыхивая трубкой, ответил: “Видишь ли, Милош, жизнь – это как река. Одних она несёт на своих волнах, а других – топит. Врач – это тот, кто протягивает руку помощи тем, кто тонет”.

Ещё мальчишкой, когда другие ребята гоняли мяч во дворе или читали комиксы, Милош пропадал в деревенской библиотеке, зачитываясь книгами о врачах – Гиппократе, отце медицины, чьи принципы врачевания актуальны и по сей день; об Авиценне, персидском гении, создавшем “Канон врачебной науки”, который веками был настольной книгой медиков; о Николае Пирогове, русском хирурге, впервые применившем наркоз в полевых условиях и создавшем атлас топографической анатомии. Его завораживали не только описания сложных операций, но и истории о самоотверженности и героизме врачей, которые, рискуя жизнью, спасали людей во время эпидемий и войн.

“Представляешь, деда, – говорил он как-то, – Пирогов сам себе ассистировал во время операций! Это же невероятно!”

Он мечтал стать таким же – смелым, умным, преданным своему делу. Он хотел спасать жизни, облегчать страдания, дарить надежду тем, кто её потерял.

“Врач – это не просто ремесло, Милош, это – искусство сострадания” , – любил говорить его дед, старый фельдшер, лечивший людей в далёкой горной деревушке, где до ближайшей больницы нужно было добираться несколько часов по горным тропам. Дед знал цену врачебной помощи, знал, что иногда одно доброе слово, сказанное вовремя, может исцелить лучше любого лекарства.

Его родители – простые рабочие с местного лесопильного завода – гордились им, как никогда раньше. Они видели в нём надежду на лучшую жизнь, возможность вырваться из нищеты и беспросветности. Они вложили в его образование все свои силы, экономили на всём – на еде, на одежде, на развлечениях, лишь бы он мог учиться, покупать книги, ездить в город на подготовительные курсы.

“Сын, мы сами не получили образования, но хотим, чтобы у тебя всё было по-другому” , – говорила ему мать, вытирая слезы платком.

Отец, обычно молчаливый и суровый, однажды, провожая его на станцию, положил руку ему на плечо и сказал: “Сын, знания – это оружие, которое никто не сможет у тебя отнять. Используй его с умом и честью. И помни: оставайся человеком, несмотря ни на что”.

Эти слова врезались ему в память на всю жизнь. Милош знал, что не имеет права подвести родителей, что должен оправдать их надежды, что должен стать тем, кем они мечтали его видеть.

В тот момент, стоя на пороге института, он вспомнил слова деда и отца. Он понял, что медицина – это не просто наука, это – призвание. И он был готов следовать этому призванию до конца.

Он глубоко вздохнул, словно набирая в лёгкие свежий воздух перемен, и решительно шагнул в здание института.

Внутри царила приятная прохлада и тишина, словно здесь время текло по-другому. По коридорам неспешно прогуливались преподаватели в белоснежных халатах, излучая спокойствие и уверенность. В аудиториях шли занятия, слышались приглушённые голоса, шуршание страниц, скрип мела по доске. Милош чувствовал себя, как будто попал в другой мир – мир знаний, науки и мудрости.