– Только недавно вышла замуж, а любовь неожиданно опять нагрянула опять не кстати. – И она потеряла всегда присущее ей чувство уверенности, но не от этой любовной драмы, а:
– Никак не могла найти все три причины, чтобы отказаться от этого принуждения Судьбы к:
– Потусторонней Связи.
– Что значит, а именно? – почему-то с первого раза не понял Сори, так как его версия была не совсем понятна даже ему самому. – Ибо.
Ибо это был рассказ о том, что он, да умер, но вместо бабушек с унитазами его встретили на Том Свете именно с этой легендарной Нобелевской премией, и что самое неудивительное:
– Зас-лужен-но-о. – Почему?
Все так считали, кто там был.
И значит, – сказал он:
– Если там дали – здесь уже отказать не могут, правильно?
– Я понимаю, – сказал Войнич, присев на стул за накрываемый пока что, но все равно для праздничного завтрака, стол, – вы хотите разделить мою личную премию на троих.
– Почему на троих, – сказал кто-то как из гроба.
Сердце Войнича забилось в пятках, ища выход, ибо это была уже вернувшаяся из небытия Тётя.
– Давайте разделим его на всех!
Он облегченно вздохнул, так как На Всех – значит не:
– Напополам со мной, – и уж тем более не с Сори и Пели вместе взятыми.
И он рявкнул:
– Танцуют все!
– А именно? – решила уточнить Грейс, оттесняя Мотю от ее прямых на сегодня обязанностей метрдотеля. – По скока с человека?
– В каком смысле? – спросил он.
– Что значит, в каком смысле, не я же буду платить за этот произвол Нобелевского Комитета?
– Простите, мэм, но я не прошу ничего лишнего, а только принять, сколько влезет сюда, плюс немного им на дорогу, чтобы помнили.
– Что помнили, и сколько именно на дорогу? – вмешалась Мотя.
– Во-первых, помнили день моего второго рождения, во-вторых штуки по полторы баксов.
И знаете почему, – продолжал он, не обращая внимания на широко открытые рты обеих ресторанных леди, – некоторые, как говорят у нас в литературе, любят арбузы, а другие только молочных поросят, поэтому.
– Поэтому?
– Поэтому, пусть сами себе выберут по интернету, что им больше по душе, и значит, дайте деньками.
– Это хорошая мысль, – как говорил еще Савелий Крамаров, снимаясь в Голливуде, – пусть выберут кто что хочет: толи роллс-ройс, толи мерседес, толи тойоту, – и было неизвестно, кто это сказал.
Имеется в виду, до того, как он это сказал, но сразу после этой презентации выпихнули вперед. И это был Михаил Маленький, джентльмен так сказать интеллектуальной удачи.
Многие ужаснулись, что не только вездесущая Тетя, но и этот Мишка-Гришка смог выбраться из подземного царства в здравом уме и полной памяти, так как не урезал у массы ничего нового, а наоборот:
– Предложил всё сделать по-честному. – А ясно, что каждый может успокоиться только тогда после того, как кому-то пусть и заслуженно дали Такую Премию, если получит не всё тоже, конечно, но одно из трех:
– Роллс-Ройс, Мерседес, Тойоту.
Некоторые Хомы с математическим уклоном попытались объяснить, что:
– Чудес не бывает!
И даже Михаил Маленький задумался. Но тут как раз и явился-не запылился всё тот же кандидат на Бэлла Дима и тоже маленький, – как, впрочем, и все в этой свите, кроме Германна-Майора.
– Будет, – сказал он. И никто, конечно, не догадался, что предложение сие:
– Незакончено. – Хотя слова, которые были перенесены на потом, с первого взгляда не предвещали ничего плохого, как-то:
– Вчера, – будет, как в прошлый раз, если с небольшим разъяснением.
