Ну а что мне оставалось делать? Я носила раньше длинное платье, но в нём неудобно заниматься. Потом изменила форму иинэ, сделав как у келле – юбку. Но и это такое себе решение. В итоге просто облепила туловище и ноги. Я думаю Иртисс и сама всё понимает, нет смысла ей отвечать.
Она сказала:
– Когда ты стала моей ученицей, я вообще не была уверена, продержишься ли ты дольше двух суток, – госпожа подошла ко мне и, как всегда, осмотрела сочувствующим взглядом, – Ты выглядела жалко: толкни и упадёшь, но ведь что-то заставляло тебя проходить все эти трудные занятия. Твои сверстницы почти все в капоа, одна ты ходишь как чудо непонятное. Я как-то думала, что если ты будешь совсем плохенькой, то верну тебя в Амми. Пускай бы там тебе влепили символ другой семьи и всё. Но, прошло полсезона, и ты во что-то начинаешь превращаться.
Неужели, комплимент. А я готова была обидеться на неё за «чудо непонятное».
– Нравится в семье Агма? – спросила она.
– Конечно! Да, госпожа Иртисс! – воскликнула я без тени сомнения.
Это что, улыбка на лице моей госпожи?
– У нас очень много работы! Пора сделать тебе капоа.
Сколько я ждала этого момента. Капоа, защитный костюм для кавианок, ура! Иртисс обещала мне его уже давно, почти сразу после инициации, но говорила, что ждёт, когда я буду в «форме». Ну или, наверное, ждала, когда я опущу крылья и сдамся.
На краю сада Агма растут молоденькие иплисы. То, что нужно для будущего костюма: крепкие и большие молодые листья лягут в его основу. Капоа мы будем клеить сами, хотя Иртисс сказала, что в Агма есть специально обученные кавианки, чья обязанность – клеить доспех всем, кто к ним обратится, но кого не возьми, все делают капоа себе сами, якобы позорно не уметь делать себе защитный костюм самостоятельно. Те умелицы нужны в исключительных случаях. Единственное что у них можно взять, так это инструменты для создания капоа: нож из дерева, клей и кисти. Их вручили моей келле.
Моя келле меня, видать, обманула, когда сказала, что я из своих сверстниц единственная без капоа. В здешних краях было полно учениц моего возраста, которым делали костюм. Мы с Иртисс отошли далеко, где никого не было, остановились возле узкого ручейка. Учительница сразу приступила к поиску листьев – внимательно щупала их, осматривала. Подозвала меня – помогать таскать гладкие большие полотнища. Каждая со своей охапкой мы нашли укромное место в свете солнца. Келле размялась и посмотрела на меня.
– Снимай иинэ!
Я растёрла плечи, ткань иинэ начала отслаиваться от кожи. Мембрана, из которой состоит платье, медленно стекала и, отсоединив полотно от тела, я сбросила его на землю. Стояла полностью голой. Иртисс осмотрела меня, но каких-либо эмоций не показала.
Госпожа крутилась вокруг и прикладывала листья к моему телу, создавая облегающий костюм. Листья «прилипали» к коже, что доставляло необычное и приятное ощущение. Но работала Иртисс грубо, вращая моё тело как бревно, по итогу полностью облачила меня в плотные листья.
– Это ещё не капоа, – сказала она, – лишь один слой, чтобы смягчить трение твоей защиты.
Ну и вид. Я полностью замотана в листья. Как иинэ, они клеятся к коже и становятся почти неосязаемыми, но ощущение наготы не ушло, с той лишь разницей, что я была полностью обтянута в новый костюм.
Келле выпрямилась, разгладила руками на мне все складки, потом встала прямо за моими крыльями и положила ладони прямо на мою грудь, слегка её помассировав.
