–Ты кто? – спросил мужик с большой бородой.
–Я – казак. А ты кто?
–Проезжай, куда ехал.
Богдану хотелось поговорить, узнать про Пономаря, как он там живет, но разговор не ладился.
–Братья – разбойнички, а скажите, нет ли среди вас Генки Пономарева.
Бородатый прищурил глаза: -А ты откель его знаешь?
–Служили вместе. Я помог ему бежать.
Но бородатый не шел на разговор, уж очень он осторожен.
–Ладно, борода, не хочешь говорить – не надо, поехал я, пора мне. Коней возьмете себе?
Бородатый продолжал смотреть, не отвечая на вопросы.
–Немые, что ли вы ?– обиженно сказал Богдан.
–Слышь, казак, а ты не знаешь, где люди из этой кареты?
–Разве они люди?
–Где они?
–Нет их больше. Они друга моего покалечили, за это я их порубил на куски, – со злобой сказал Богдан.
–Спасибо тебе, казак, ты нашу работу сделал. Что Пономарю передать?
–Я так и думал, что вы хорошие разбойники. Привет от … друзей служивых.
Богдан не стал говорить свое имя, чтобы его не сочли за болтуна.
–Ну, прощевайте, живы будем – свидимся.
Бородатый подошел поближе к Богдану:
–Друг, ты передай там, кому следует, что горцы с турками большую силу собирают, скоро ударят. С артиллерией идут.
–Откуда знаешь?
–Человек наш у них есть, да и следим мы за всеми их передвижениями.
–Спасибо на добром слове. Прощайте.
–Прощай, казак. Дай бог тебе всего.
Богдан развернул коня и поскакал. Проезжая мимо костра, остановился. Огонь еще горел. Конь нервно дергался, было понятно, что на запах пришли волки. Их не видно, но конь уже учуял. Богдан отпустил поводья, и конь сам его понес по знакомой ему дороге, поднимая столб пыли.
Стемнело. У ворот его поджидал Остап, он тревожно смотрел ему в глаза, взглядом спрашивая результат его поездки.
–Все хорошо. Убил и сжег.
–Собакам – собачья смерть, – сказал Остап.
Из темноты к нам подошел полковник.
–Кузьмин, ты где был?
Богдан опустил голову и молчал. За полковником подошел Семкин.
–Казак, ты меня плохо слышишь? Я спросил: ты где был?
–Ваше благородие, я вам не хочу врать, а правды сказать не могу.
Полковник подошел к коню, взял револьверы, понюхал стволы. Потом подошел поближе и в упор смотрел на Богдана, но уже, казалось, не злым взглядом.
–Сергей Александрович, снимите караул у Абрамова.
–Да, но…
– Что – но, майор? Думаете, куда он ездил? Из револьверов по воронам стрелял?
–Так ты что, Хряка убил? – с улыбкой во весь рот спросил Семкин.
Богдан, не зная, как себя вести, просто молчал.
–Ну, что, майор, нам с ним делать?
–Урядника ему дадим. Я думаю, заслужил.
–Майор, вы разговариваете с низшими чинами!
–Я, Аркадий Степаныч, с такими казаками в любой бой, на любого врага пойду.
–Делай, что хочешь, – махнув рукой, сказал полковник и пошел спать.
–Ну, Кузьмин, порадовал ты меня. Только скажи точно: он здесь больше не появится?
Богдан молча покачал головой.
–Ну, молодец, такого хряка завалил. – Семкин говорил, как будто про кабана, даже не про человека. Это, наверно, потому, что не был Хряк человеком, и много он горя сделал людям. И если бы он доехал до Тифлиса, и полковнику, и майору, тоже пришлось бы плохо.
– Молодец, такого Хряка завалил. Хорошо себя в бою покажешь, последуют за тобой казаки, на повышение пойдешь.
–Слушаюсь, вашбродь.
–Только хочу сказать, казаки, смотрите, не болтайте лишнего, крыса у вас в сотне.
–А кто, вашбродь?
–Честное слово, казаки, не знаю, догадываюсь, но не точно. Сам не люблю таких. Узнаю – скажу. Ну, а за друга не переживай. Я сейчас от него. Капитан закончил осмотр. Язык его цел, просто покусал. Ногти нарастут. Мизинца половины лишился, но могло быть хуже. Спит он, утром навестишь.
