– А локоны. Ты только погляди, Эйлин. Да она же совсем за ними не ухаживает.
– Ужас. Словно кукушкино гнездо!
– Я… эээ… для того и пришла сюда, – Фиби все же попыталась вставить свое слово в непрекращающийся диалог двойняшек, – и полностью вверяю свои волосы в ваши профессиональные руки. Подстригите меня по возрасту… пожалуйста.
Сестер Мохри не нужно было просить дважды. Фиби тут же оказалась "завернутой" по подбородок в парикмахерскую накидку, ее волосы смочены, а над головой с двух сторон заработали ножницы, и все это действо сопровождалось стрекотанием двойняшек.
Когда спустя полчаса девушке было разрешено поглядеть на себя в зеркало, Фиби не узнала своего отражения. Несколько секунд она смотрела, открыв рот. По ту сторону зеркала на нее взирала удивительная незнакомка.
Ее некогда непослушные волосы, больше напоминающие сменную насадку для швабры, теперь были укрощены и уложены в фантастическую прическу. Косой челки больше не было, да и вообще челки, ее лоб был открыт, представляя всему миру удивительные раскосые глаза, а локоны от макушки спадали на плечи рыжим каскадом, создавая собой некий ореол вокруг лица. Сверху волосы были приподняты и спускались до лопаток волнами, а на концах подровнены и слегка подкручены.
Ведьма издала тихий писк, символизирующий восхищение. О, да, теперь она выглядела как девушка, которой вот-вот стукнет двадцать три, а не семнадцать.
– Спасибо, – тихо выдохнула Фиби.
Сестры Мохри одновременно расплылись в довольных улыбках.
– Не за что.
– Мы свою работу знаем.
– Правильно сделала, что обратилась к нам.
– Тебе невероятно идет. Правда, девочки?
И зал наполнился позитивными воплями.
И вот сейчас, находясь в полной боевой готовности, одетая в шелковый мешковатый халат черного цвета с серебристыми звездами, Фиби в ожидание первого клиента мешала ложкой в кастрюле.
Госпожа Донна сообщила, что блохи настолько активны, что набрасываются на людей, как только те входят в подъезд. Девушка в подъезде не была, так как вылетала из дома на метле через окно, поэтому убедиться в правдивости слов домоправительницы не могла. Но мысль о том, что ее первый посетитель так и не сможет добраться до пятого этажа, атакованный мерзкими насекомыми, просто ужасала ведьму. Надо было срочно что-то предпринять. А что могла сделать по этому поводу ведьма? Ну, конечно, сварить отраву!
– Ты собака, Гораций, поэтому, когда придет клиент, будь любезен, веди себя по-собачьи, – говорила она, подсыпая в розовое вязкое вещество, по консистенции напоминавшее кашу, порошок из банки.
Она уже опустошила все свои запасы, пытаясь приготовить яд, которым потом опрыскала бы в подъезде по углам. Сейчас это творение ее ворожейского искусства медленно бурлило на огне, источая зловонный запах по квартире.
Бассет уставился на нее через стекла противогаза, в котором сидел, пока девушка варила отраву (еще не известно для кого: насекомых или людей), и громко фыркнул.
– Как понять по-собачьи?
– Ну-у-у-у, – Фиби нахмурилась, глядя в кастрюлю, озадаченная тем, что у нее ничего не получается, – виляй хвостом, лай…
– Лаять?! – Гораций был так поражен услышанному, что снял с морды противогаз и уставился на хозяйку. – Лаять?
– Ну, да, – занятая исключительно готовкой, подтвердила Фиби. – Это несложно, просто скажи: гав-гав.
Нижняя губа Горация обиженно затряслась, а физиономия приобрела уязвленный вид. Вот, значит, как. Сначала "собака", а теперь "гав-гав". Есть ли предел человеческой наглости?!
