В любом случае, у парня было алиби, да и менталисты поработали с ним на славу. Он был в тюрьме за то, что напился и надебоширил в таверне на большом тракте в трёх днях пути от этих мест.
Гувернантка вышла, Шэннон нервно барабанила пальцами по подлокотнику, а Рош хмурился в ожидании личной горничной.
Под другим углом всё казалось очень мерзким.
– Это всё как-то так пахнет… – поведя плечами, я снова отвернулась к окну.
– Ну, такое поведение не так уж и сильно выделяется. Если бы не открывшееся тебе… и нам, – Рош говорил медленно, стараясь подобрать правильные слова. – Конечно, для тебя это может звучать странно, но мы – драконы. Мы не сильно уважаем чужое мнение и свободу. А если в нас ещё и сидит сильный зверь, то вообще можешь забыть о каком-либо равноправии. И такая маниакальная забота вполне в рамках нашего характера.
Переглянувшись с Шэннон, они, нахмурившись, замерли в ожидании.
В скором времени в гостиную впорхнула совсем ещё юная девушка с копной шоколадных волос, личная горничная убитой – Сесиль. И всё пошло по второму кругу.
– Мадлен любила лорда, он был ей как отец.
– Но они ругались.
– Конечно, но кто не ругается? Я со своими родителями – регулярно. С тем не ходи, с этим не гуляй, юбку надень подлиннее… – закатила глаза Сесиль, – старики, что с них взять.
Её высказывание позабавило присутствующих. Её родители могут выглядеть, как её ровесники, собственно, как и бабушка с дедушкой. Драконы живут долго. Но порой, несмотря на молодость, так сложно понять своих детей.
Для любого родителя ребёнок всегда остаётся ребёнком и через пятьдесят, и через сто, и через пятьсот лет.
– Лорд тоже говорил Мадлен, с кем ей дружить?
– Конечно, там всё было даже потяжелее, чем у меня. Лорд каждого нового знакомого проверял на пару сотен лет назад, а если его тогда ещё не существовало, то тогда – его родителей.
– А Мадлен?
– Ну, она, конечно, возмущалась и ссорилась из-за этого с господином, но в последнее время всё наладилось. Лорд открыто не следил за ней, давая свободу.
– А не открыто?
– Ну, я же не госпожа. Мне нужно видеть, что происходит. Лорд абсолютно разумно наблюдал из тени, да и ледяная грымза за ней бдела.
– Ледяная грымза?
– То есть гувернантка, я хотела сказать, – Сессиль тут же залилась краской, поняв, что ляпнула лишнего.
– Как ты устроилась на эту работу? – Шэннон ласково накрыла ладонью руку девушки.
– Госпожа спасла меня семь лет назад, моя семья повязла в долгах, и я по глупости бросилась под её ездового ящера. Он меня, гадёныш, чуть не сожрал, я же хотела молить её о милосердии. Она смилостивилась и предложила мне работу. Знали бы вы, какое это сытное место!
– И ты, конечно, хотела отблагодарить свою леди? – я задала вопрос, рассматривая девушку и вспоминая свои юные годы. Шэннон стрельнула в меня глазами, – я редко задавала вопросы, только когда меня что-то беспокоило.
– Конечно, – девушка с видом ласкового щенка закивала мне в ответ.
– Всегда, и даже когда она бегала на свидания? – Сесиль снова залилась краской, слова, сказанные наугад, били точно в цель.
– Иногда… – прошептала девушка, – только лорду не говорите. Шэннон, почуяв свежую кровь, ласково поинтересовалась:
– А с кем она встречаласьб
– Да-а к Томасу она бегала… – промямлила Сесиль, – пока лорд его не выгнал.
– А ещё?
– У неё появился тайный поклонник, славший ей милые безделушки чуть ли не каждый день. Он перевязывал их фиолетовой лентой, – это была его визитка… Но они не встречались. Больше никого, клянусь, – заверила девушка.
