– Конечно, – и вновь ровный прохладный голос был нам ответом. Вот только моя интуиция кричала, что он бесится.
– Где вы были в момент исчезновения воспитанницы?
– Как уже говорил, я встречался с императором и вашим боссом. Я уже советовал вам к нему обратиться. Мэдди легла в своей спальне в нашем родовом гнезде, её гувернантка давала об этом показания.
– Нам придётся поговорить с ней ещё раз, – тут же вставила Шэннон.
– Конечно, я открою портал после встречи.
Воспользоваться родовым порталом было чрезвычайно щедрым предложением.
– А что вы делали после встречи с императором и нашим боссом?
– Скажем так, я был слегка не в состоянии ни лететь, ни открывать портал, и решил переночевать здесь. А уже утром получил сообщение из гнезда, что Мэдди пропала, и сразу кинулся в замок. Там я весь день вместе со своими людьми провёл в поисках каких-либо следов, не найдя, обратился к Ашемашейсу. И он прислал вас, – его холодный взгляд прошёлся по Рошу и остановился на мне. Мне показалось, что уголки его губ слегка дёрнулись.
– Почему вы не приказали портальщику открыть портал?
– А зачем?
– Ваши слуги говорили, что вы собирались в тот день вернуться.
– Знаете, сколько раз я говорил, что вернусь, а не выходило? Не думаю, что я должен отчитываться, тем более перед слугами. Они должны ждать меня в любой момент. В любом случае, тот, чьё мнение для меня важно, уже спал. Если бы я знал, что Мэдди в опасности, рванул бы к ней, в каком бы ни был состоянии, – если лёд может быть в состоянии бешенства, то, мне кажется, именно этими эмоциями был полон голос Шоресски.
– А вы не знали? – Щэннон спокойно продолжала опрашивать лорда, в то время, как на шторах пополз лёд, а градус в гостиной понизился.
– Нет, – прищурившись, ответил дракон.
Рош во время беседы молча делал записи на магическом кристалле для протокола, только так в суде они имели бы силу. Это его работа при снятии показаний с сиятельных лордов. Одна я сидела словно на иголках, следя за словесным спаррингом двух сильных драконов. Полученные данные изменили тон драконицы, и ледяной это чувствовал. Их ауры ширились и давили на слабую меня, но я держалась.
– А что вы делали в следующую ночь? – вкрадчиво поинтересовалась Шэннон, а Рош рядом словно струна натянулся в ожидании малейших эмоций и ментальных лазеек. Это было практически незаметно, но за то время, что мы работаем вместе, я научилась улавливать такие изменения.
– Спал, – отрывисто сказал дракон.
– Один?
– Один, – в ледяном голосе стали просачиваться рычащие нотки.
– Жаль, – Шэннон спокойно записала его слова.
– Мне стоит беспокоиться?
– Не знаю. Это вы мне скажите, лорд, – она внимательно посмотрела в его глаза. – Где вы ночевали в следующую ночь?
– В гнезде, в своей спальне.
– Вы всю ночь провели в спальне?
– Всю, – дракон зверел, на висках стали появляться мелкие чешуйки. То ли ледяной не такой уж и ледяной, то ли вопрос больной.
– Это может кто-нибудь подтвердить?
– Не имею понятия. Спросите слуг, – наклонив голову набок, сказал дракон.
– У вас есть владения на берегу моря?
– Конечно. Что именно вас интересует?
– Мне нужен весь список вашего имущества на берегу моря. Предоставите?
– Конечно, – лёд исчез со штор, а его голос, казалось, снова обрёл спокойствие. Он делал всё, чтобы показать, что ему нечего скрывать. Или действительно нечего?
– Мадлен выросла и превратилась в красивую девушку, – задумчиво проговорила драконица.
