Я сильно надеялась, что так оно и есть.
– Кхм, – услышала я дребезжащий звук, изданный Терминатором.
Я подняла на него глаза. И едва не вскрикнула. В его руках была моя алая ленточка. Ее все–таки обнаружили!
– Простите, я больше так не буду, – тихо сказала я, стараясь не привлекать чужого внимания.
Вот причина, почему меня отсадили. Я уже приготовилась к тому, что сейчас последует наказание.
– Трофим передал, что вы можете положиться на меня.
Робот протянул ленточку, и я воровато сунула ее под майку. Никакой другой одежды нам так и не выдали.
– Трофим?! Где он?
– Тише, нас могут услышать, – Терминатор оглянулся, но в нашу сторону не смотрели. Ребята перешептывались между собой. – Трофим был высажен на другой планете. Но он просил сказать, что обязательно вас найдет.
– На какой планете? – пискнула я, понимая, почему на звездолете почти все камеры анабиоза оказались пусты.
Неужели, мы с Трофимом больше не будем жить на одной планете, как это было на Земле? Выходит, парень, которого так быстро успокоили, тоже больше не увидит сестру? Я перевела на него взгляд. Он до сих пор смотрел стеклянными глазами. Получается, нас всех раскидали по неизвестной планетарной системе? Хорошо еще, если эти планеты принадлежат единому Солнцу.
– Трофим на Верлаксе. А мы прибыли на Персерону. Большинство людей ссадили на Софре.
– Почему нас разделили? – я была в ужасе. Мне ничего не говорили названия планет.
– Разные цели использования людского ресурса.
– Какие еще цели?
– Работа или развлечение.
– А Трофим – он работа или развлечение?
– Его заказали, как часть семьи.
– А я не часть?
– Вы не имеете отношение к Лавровым.
– А моя семья? Ее тоже привезут на Персерону? Посмотрите ваши списки, там есть Гарины? Алексей и Галина, – я назвала имена отца и мачехи.
Робот ответил не сразу. Несовершенная конструкция долго сканировала файлы. И эти минуты показались мне вечностью.
– К сожалению, Гарина Алексея и Гариной Галины в моих списках для переселения нет, – в голосе Терминатора не было слышно ни капли сожаления.
Я вообще сомневалась, что машины способны сопереживать. В них заложили стандартные формулировки, и они ими пользовались, не испытывая чувств.
– Как нет?! Почему нет?
– Пожалуйста, тише, иначе меня дезактивируют.
– Их, что, оставили на Земле? – я перешла на шепот, хотя все во мне кричало.
– У меня может быть устаревшая информация, но сохранившаяся у меня инструкция отбора гласит: объекты старше двадцати пяти лет не предусмотрены для работы и развлечения. Слишком нерентабельно везти на дальние расстояния больных и старых.
– Но там же были дети! Те, кто младше четырнадцати!
– Нет навыков, нуждаются в старых родителях.
– Свыше двадцати пяти – это разве старые?
– Не я придумал.
– А кто?
– Президент Персероны.
– И что, президенты других планет с ним согласились?
– Я не знаю. Это Персерона снарядила звездолеты на Землю. Кто платит, тот и решает.
Президент Персероны, выходит, подсуетился. Вывез самый хороший «товар». Даже если другие правительства пошлют спасателей на Землю, вывезут тех самых больных и старых. При условии, что у них есть такое стремление. Вдруг другие планеты не такие богатые, как Персерона?
Я едва не плакала, понимая, что из нас никто и никогда не увидит свои семьи. Все, что произошло с нами, обман. Не было никакого массового спасения жителей Земли. Персерона послала звездолеты, чтобы вывезти молодых и трудоспособных людей. Мы как те рабы, которых во времена освоения Америки переправляли с черного континента в трюмах кораблей. Для каждого из нас приготовлены свои цепи и сахарный тростник.
