Киев 1917—1920. Том 1. Прощание с империей - страница 14

Прямой, открытый взгляд сразу располагает в его пользу.

“Вы почему здесь?” – спрашиваю я его.

“Меня посадил командир полка”.

“За что?”

“Командир полка поставил нам – офицерам – вопрос об отношении нашем к перевороту и потребовал, чтобы мы дали письменное объяснение. Я подал рапорт о том, что я отношусь к перевороту отрицательно и что стою за Николая II. Он приказал меня арестовать и отправить сюда”. Объяснил юноша.

Это был офицер первого польского полка, формировавшегося тогда в Киеве. Меня несколько удивило такое отношение его, поляка, к бывшему царю. Но открытый взгляд, прямая, простая без рисовки и аффектации речь, заставили меня внимательнее отнестись к нему.

“Итак, Вы любите Николая II?” – спрашиваю я его.

“Да, я хочу видеть его на престоле”.

“И Вы будете стараться восстановить его на престоле?”

“Да, непременно”.

“Как же вы думаете это делать?”

“Если я только узнаю, что где-нибудь имеется заговор в пользу его, я непременно примкну”, – отвечает он без запинки.

“А если нигде не будет, сами-то Вы будете стараться составить такой заговор?”

Юноша задумался.

“Да”, – ответил он после некоторого размышления.

“Ну, видите, мы находим, что восстановление Николая II на престоле было бы вредно для нашей родины и народа, а потому я не могу отпустить вас. Вам надо немного посидеть”, сказал я ему и вышел, горячо пожав его честную руку. Я хотел расцеловать его за такой прямой ответ, опасный для него в наше тревожное время. Но удержался.

Через несколько дней мне говорят, что офицер хочет меня видеть.

Я вошел к нему.

Опять старый разговор.

“Вы любите Николая II?”

“Да”.

“И Вы будете стараться восстановить его на престоле?”

“Нет”, – сказал он, потупив взор, и через несколько секунд прибавил: “Я считаю это дело безнадежным”.

“В таком случае вы нам не опасны. Идите. Вы свободны”. И я немедленно отдал распоряжение об его освобождении.

Однако, командир полка не принял его и заставил перевестись в другой полк. Уже через несколько дней, во время одной из поездок на фронт, я встретил его на перроне одной из станций. Он ехал на фронт в новую часть.

Где-то теперь этот милый честный юноша, который не постеснялся представителю революционной власти в первые дни революции сказать о своей приверженности к только что свергнутому монарху, сказать в такое время, когда большинство стремилось не только скрыть эти свои чувства, а напротив манифестировать совсем другие и манифестировать так усердно, как будто они никогда не были монархистами^>75.