Тем временем, первый куплет включенного ею безобразия закончился, и в припеве, как и обещала, к Дель Рей присоединилась Малика.
– Уил ю стил лав ми уэн айм ноу лонгэ ян энд бьютэфу-о-ол! – орала она, вызывающе поглядывая на Тимура.
– Если ты сейчас поперхнёшься своей жевательной резинкой, мы попадём в аварию и погибнем, – бесцветно сказал он.
Малика рассмеялась так, что аж хрюкнула и действительно чуть не поперхнулась.
– Тебе сколько лет, Тим? Девяносто? «Жевательная резинка», – передразнила она. – Ну ладно, пусть будет «жевательная резинка», лишь бы не молчал. – Она вновь убавила музыку на минимальную громкость, всё ещё фыркая от смеха.
– Нет уж, я лучше помолчу.
– Чёй-та?
– Каждый наш разговор тоже кончается драмой.
– Да что ты за человек такой: с кем ни заговоришь, всё заканчивается драмой!
Тимур метнул на сестру грозный взгляд.
– Ты поэтому в ортодонты пошёл? Чтобы клиенты чисто физически не могли с тобой болтать в процессе? Тогда ещё можно было в патологоанатомы, но там платят меньше. Зато клиенты – молчаливей некуда. Нет разговоров – нет драм. Так что там у вас с Леркой?
Тимур тяжко вздохнул.
– Намекнула на развод, – нехотя ответил он, выдержав паузу, но не выдержав косой взгляд Малики. – Не отвлекайся от дороги, пожалуйста.
– Океюшки!
Малика лихо, нарушая правила, обогнала впередиидущую машину.
– Лика!!!
– Ну что опять? Я смотрю на дорогу, как ты и велел.
– Будь любезна ещё и ПДД соблюдать.
Малика передразнила его, состроив кислую гримасу.
– Ты с темы-то не соскакивай! Чего вдруг Лерка развестись хочет? У вас же дочка и офигенный дом.
– Это не залог взаимопонимания и счастливого брака.
– Но это же главные твои плюсы! – Она рассмеялась, не отрывая глаз от трассы и игнорируя уничтожающий взгляд Тимура. – Внешность у тебя, правда, тоже зачётная… – Не глядя на Тимура и не обращая внимания на его попытки увернуться, она пощупала его бицепс и взъерошила густые короткие волосы. – Но внешность же, как мы знаем, в отношениях второстепенна. Что ж ей тогда надо?
– Подогнать меня под стандарты героя голливудской мелодрамы.
– Оу! Ну, красивый дом и ничёшная внешность уже в твоей копилке. Ты ответственный и классно умеешь смотреть букой – это сейчас в тренде. Осталось… что? Стать плохишом с чистым сердцем? Участником бойз-бэнда? Или заболеть смертельной болезнью? Извини, не знаю Леркиных любимых фильмов.
– Я тоже уже ни черта не знаю, – пробормотал Тимур, отворачиваясь к своему окну и опуская стекло пониже.
– Эй-эй, не впадай в анабиоз! Я не для того преодолела эти километры, чтобы всю обратную дорогу слушать твоё угрюмое сопение. Так какие у неё к тебе претензии?
– Вообще-то, это не твоё дело, Лика. А наше, внутрисемейное.
– Что ж тогда я, а не внутрисемейность, везу тебя домой? Теперь, получается, дело и моё – раз уж ты меня в него втянул.
– Да я… – начал Тимур и осёкся: именно эту фразу «теперь это и моя проблема, раз уж ты меня в неё втянула», – говорил он Малике каждый раз, вытаскивая её из передряг. – Мстишь?
Он рассчитывал, что она вновь рассмеётся, тряхнув торчащими во все стороны аквамариновыми прядями, и бросит на него свой коронный подначивающий с хитринкой взгляд. Но Малика даже не улыбнулась, лишь слегка дёрнула плечом и ответила:
– Просто хочу помочь.
– Да что ты по… – Он вновь осёкся, но сестра его поняла.
– Что я соображаю в семейных отношениях? Ничего, конечно же. – Она вновь надула и лопнула пузырь. – Зато немного разбираюсь в семейных скандалах.
