Кинг сайз. Как украсть миллиардера. Инструкция - страница 28



- С чьего... трупа? – снова икнула я. Это становится плохой привычкой.

- С твоего, блин. Я тебя шлепну, если тупить не перестанешь,- рявкнула подружейка, и вышла из кухни, унося гостям заведения шоколадное безумие. Вот скажите, ну откуда в «Капрезе» изюм? Только злой гений Артуро смог совместить сушеный виноград и шоколадный десерт, в котором и муки то быть не должно. Но она там есть. Я вздохнула и поднялась с табуретки. Как раз в этот самый момент в кармане завибрировал мобильный.

- Сонечка, что случилось? – от волнения мой голос задрожал. Права Глашка. Во всем права. Я ведь не знаю этого черта с глазами омутами. Он избалованный и злой. И моя девочка сейчас с ним одна. Захотелось содрать с себя колпак и фартук и броситься бегом домой, наплевав на рачительного шеф-повара, прибравшего к жадным ручонкам обувь миллиардера.

- Ма, все хорошо. Мы с папой готовили, потом он отчищал микроволновку и дверцу ей пытался вправить, а я рисовала. Микроволновке конец, похоже. Там дверку винтом вывернуло. Но мы не пострадали. Чашка твоя с собачками, правда, разбилась. Но папа ее склеил, а потом все равно выкинул, потому что у собачки хвост стал расти из правого уха. Но мне понравилось, кстати. Этот получился, как его... Эксбицонизм, - радостно сообщила дочь. А мне стало совсем дурно.

-Абстракционизм.- поправила я машинально. Черт, откуда мой ребенок знает проклятое извращенное слово?  Если от этого ирода – я его убью.-  Дай ему телефон,- прохрипела, справившись с тисками, сжавшими мое горло.

- Он сейчас не может говорить, Ма. У нас все хорошо. С папой весело. Гораздо прикольнее, чем с Азалией Матвеевной. Но обои в кухне немного, совсем чуть-чуть, много испортились, и папа сорвал занавески, когда падал. Но с ним уже все хорошо.

- А почему он не может говорить? Ты поела, вообще? – с замиранием сердца, поинтересовалась я. Но Сонечка уже нажала на кнопку отбоя.

Так, все, пора бежать домой. Фиг с ними с деньгами, плевать на хорошо обутого Артуро. Пусть сам тут творит высокую кухню, точнее вытворяет. Иначе я рискую вернуться на пепелище, и застать там бродящей бесцельно мою дочь и похищенного мною черта.

Я развязала завязки фартука, сорвала с головы колпак. И как была, в поварском кителе, бодро дернула в сторону выхода, на ходу приглаживая вздыбившиеся волосенки. Воображение рисовало картины страшные.

- О, ты вовремя, — донесся из полумрака коридора Глашкин голос.- Как он вообще на свои лапы натянул эти баретки? Они ж ему размера на два малы. Эй, ну помоги мне. Господи, у него носки шерстяные. Боже. Из козлиной шерсти, сейчас сдохну от духа.

- Что ты сделала? – прохрипела я. Глаза привыкли к сумраку и я наконец – то смогла рассмотреть поверженного Самсона, тьфу, то есть Артуро, скромно отдыхающего возле грязного плинтуса. Под голову ему, правда, эта горгулья подложила грязный поднос.  И Глафиру, которая сейчас была похожа на Годзиллу, вцепившуюся в мужские ноги мертвой хваткой. Если бы я увиделав эту картинку на экранах хоррора, скорее всего орала бы от ужаса, повизгивая и скуля. Наяву сценка казалась еще более устрашающей. Глаза подельницы сверкали, как у оборотня в полнолуние. Господи, во что превратилась моя жизнь?

- То, что не сделала ты,- пробухтело существо, похожее на мою подругу. – Даже стараться не пришлось, кстати. Этот идиот сам подскользнулся, подметка у бареток парашливая. Тонкая, без протектора и скользкая. Этот горячий мачо просто хотел меня подкараулить в темноте, и ущипнуть за зад. Ничего нового, короче. Просчитался манех, болезный. Я тут, случайно,  соусник разбила. Слушай. Не стой столбом. Одна туфля твоя, меня мутит от запаха потного козла.