Затем он продолжил:
«Да будет тебе известно, что за прокладыванием железных дорог не забыл и я. Когда мы строили большой тоннель из Катависсы в Опелоусас, распрощавшись со старым наклонным ландшафтом между Луизианой и Пенсильванией, в радиусе двухсот миль от нас не было ни единого камешка крупнее персиковой косточки. Я выпек кирпичи для тоннеля на собственном печном конвейере. Ингем, я, должно быть, сделал больше кирпича, чем кто-либо из живущих!»
«Тебя сам Бог послал!» – воскликнул я.
«А как же, Фред. Но это ещё не всё, – ответил он. – Я преуспел в том, что мир ставит выше кирпичей. Я выпек кирпичи и я заработал деньги.»
«Один из нас заработал деньги?» – удивлённо переспросил я.
«Кто бы мог подумать, – согласился дорогой Оркатт, – но один из нас и впрямь заработал деньги.»
Затем он рассказал мне, как это вышло. Не благодаря строительству тоннелей или выпеканию кирпичей, нет. Благодаря приобретению исходного пакета акций Катависсы-Опелоусаса, когда те едва имели рыночную стоимость! Дорога уже выпустила одну волну ипотечных облигаций, затем вторую, затем третью, не говоря о постоянных краткосрочных займах – но хуже того, её репутация была подорвана основательно и заслуженно. Её паровозы едва пыхтели. Её вагоны несли следы беспрецедентных и неотвратимых происшествий. Транспортные компании-конкуренты уже грызлись за будущие права на её бизнес. Именно тогда дорогой Джордж вложил весь свой заработок подрядчика в злополучный исходный пакет акций – если точнее, приобрёл его за 3 1/4 процента первоначальной стоимости – тогда как несчастным, купившим их первыми, они обошлись в круглую сотню. Шесть тысяч восемьсот долларов, все свои сбережения до последнего цента, он потратил на это дело. Затем он наведался к попечителям первой волны облигаций, а также второй и третьей, и сообщил о своём приобретении.
Встречи, как известно, управляют миром. Если дорогой Оркатт и не знал этого, то тогда уж точно убедился. Те же попечители, которые, несомненно, отклонили бы любое его письменное предложение, сами поднялись из-за стола и стали умолять его занять пост, стоило Джорджу удостоить их визитом. Он вложил всё до последнего гроша в акции? Значит, те представляли ценность, неясную попечителям, ведь Джордж Оркатт был не лопух, что касалось железных дорог. Того, кто смог построить мост через Рапидан во время паводка, стоило послушать.
«Каков же был его план?»
Джордж умолчал насчёт своих планов – почтенным попечителям уж точно. Планы у него были, но раскрывать он их не собирался, просто сказал, что имеет. Засим не согласятся ли господа вверить ему правление дорогой на двенадцать месяцев за номинальную плату? Прошлый управляющий оказался пройдохой, доказав это окончательно своим исчезновением. В Джордже же сомневаться не приходилось. Он знал, что сможет вывести дорогу на окупаемость, расплатиться с держателями облигаций и даже выплачивать дивиденды – о чём не приходилось и мечтать последние двадцать лет. Что оставалось, кроме как согласиться?
Конечно же, ничего более, и они это понимали. И конечно же, они виляли, обсуждали, тянули, притворялись колеблющимися, консультировались и так далее, и тому подобное. И конечно же, в конечном счёте они согласились на все его условия. Ему доверили управление дорогой.
И уже в первую неделю он доказал, что способен поднять её из пепла. А спустя три месяца – поднял!
