Под конец Мария стала тяготиться своим положением. И до императора дошли слухи, что фаворитка обманывала его с князем Гагариным, с флигель-адъютантами, с родным племянником Львом Нарышкиным, с множеством других дамских угодников. В 1824 году скончалась в Петербурге рождённая от императора её дочь Софья. Для императора Александра I смерть «дитяти адюльтера» стала просто ударом. Настолько сильным, что он вскоре охладел к фаворитке. В 1835 году М. А. Нарышкина поселилась с новым мужем в Одессе. Овдовев, вышла снова замуж и уехала за границу. Умерла в Мюнхене в 1854 году.
Как и раньше, император почти всегда обедал и ужинал с императрицей, на людях был почтителен и нежен с ней. Он даже время от времени проводил с ней ночь в надежде на то, что Елизавета все-таки подарит ему законного наследника. Но у Елизаветы всё ещё нет детей, и ей приходится молча страдать, видя, с какой радостью Александр рассказывал придворным, что наконец-то забеременела Мария Антоновна Нарышкина, и при этом терпеть неслыханное унижение: фаворитка сама сообщила императрице о своем «интересном положении». Елизавета Алексеевна так описала этот случай в письме к матери в Баден: «Для такого поступка надо обладать бесстыдством, какого я и вообразить не могла. Это произошло на балу, я говорила с ней, как со всеми прочими, спросила о её здоровье, она пожаловалась на недомогание: „по-моему, я беременна“. Она прекрасно знала, что мне небезызвестно, от кого она могла быть беременна».
В декабре 1806-го императрица, наконец, сама родила дочь, которую нарекли в честь матери Елизаветой. Чувствуя себя одинокой и никому не нужной, она перенесла всю свою любовь на этого ребенка. Но через полтора года девочка неожиданно умерла от случайного воспаления. Императрица писала матери: «Теперь мое сердце очерствело. Душа моя отныне мертва».
А первая дочь императрицы умерла ещё в 1799 году, не прожив и года. Больше у Елизаветы Алексеевны детей не было. А император, прекрасно уживаясь одновременно с женой и фавориткой, по-прежнему не пропускал ни одну из понравившихся ему женщин.
На Венском конгрессе функции свитских флигель-адъютантов были строго распределены. Подполковнику Киселёву досталось дежурство у Марии Антоновны Нарышкиной.
Однажды поздно вечером она позвала его в свой кабинет.
– Вы можете исполнить мою просьбу? – спросила Нарышкина. – Я хотела бы вас попросить, чтобы вы организовали что-нибудь романтическое для императрицы. В среду, 29-го в десять вечера. Драму либо оперу специально для неё.
– Конечно, мадам. Я всё сделаю, – ответил Киселёв.
И добавил, как об этом просил его император:
– Александру Павловичу я сам доложу.
– Э, нет! – воскликнула Нарышкина. – Господин подполковник, докладывать не обязательно!
– Но я обязан это сделать, мадам!
– Будем считать это личной услугой, вы согласны, господин, ммм… полковник? – ласково улыбаясь, сказала тихо Мария Антоновна…
Потом он люто возненавидит на всю жизнь эту фамилию – Нарышкины.
А просьба фаворитки была простая. И он быстро договорился с русским послом в Австрии графом А. К. Разумовским. Мать посла, урождённая Нарышкина, приходилась дальней родственницей Марии Антоновне, так что пожелание фаворитки было исполнено: оперу «Фиделио» композитора Людвига Бетховена в назначенный день представят в королевском театре.
