За «уазик» просили достаточно большие деньги и Соломатин поначалу решил его не покупать, пока случайно не заглянул ему под днище. То что он увидел, сразу же напомнило ему его прошлую жизнь.
Двойное дно. У «уазика» было двойное дно, и, скорее всего, богатое афганское прошлое. Соломатин много видел таких машин в Афгане. Двойное дно там имела практически вся техника, возвращавшаяся в Союз: бээмпэшки, бэтээры и даже танки.
Когда Сороковая армия выходила из Афганистана, помимо горючего, запчастей, боеприпасов и прочего имущества, вывозимого обратно в Союз, она, в тоже самое время, ввозила «наркоту», оружие, шмотки, электронику и многое другое. Ввозила, разумеется, тайно, под днищами своих танков, бээмпэшек, бэтээров и таких вот «уазиков».
Конечно, особисты были не дураки и техника проверялась. Но не вся и не всегда. Попробуй проверить всю технику целой армии! Несколько тысяч боевых машин! Не считая походных кухонь, грузовиков, автобусов и штабных легковушек, которые тоже нередко имели двойное дно.
Так что этот «уазик», похоже, бегал по тем же дорогам, что топтал когда-то Соломатин.
Конечно же он его купил. И в любой «гробильной» «командировке» они были неразлучны. Правда допотопное, еще «волговское» сердце «уазика» все чаще и чаще давало сбои, но Соломатин всё равно не хотел расставаться с машиной – она его устраивала полностью. Плевать на мотор, главное двойное дно. Штука, надо признать, крайне полезная, а где-то и вовсе незаменимая.
* * *
Через час «уазик», весело урча мотором, бодро катил по залитому солнцем Симферопольскому шоссе.
Хорошая погода всегда настраивала Потапова на мажорный лад, и он уже начал жалеть, что не взял с собой в дорогу пару-тройку бутылочек пивка. С пивком, как говорится, любая дорога не дорога, а прогулка.
– Давай, за Подольском пива возьмем, – предложил он, – ехать долго…
Его прервал судорожный кашель мотора, после чего наступила мертвая тишина; «уазик» вяло съехал на обочину, противно скрипнул тормозами и остановился.
– Я же говорил, что он ломается! – Соломатин долбанул кулаком по рулю. – Сиди теперь и кукуй до ночи!
– Что, так серьезно? – Потапов вылез из машины.
– Да хрен его знает! Может и серьезно,
– Тогда давай на буксир и обратно.
– Ну уж нет, – Соломатин напялил на себя старую гимнастерку без рукавов и решительно, словно дрессировщик крокодилов, рывком открыл капот. – Возвращаться нельзя – плохая примета.
– А ты починишь? – спросил Потапов с интересом наблюдая, как Соломатин, встав на бампер, погружается в моторный отсек.
– А куда нам деваться? Починю, – Соломатин почти лег на двигатель, снаружи остались только его ноги. Со стороны было похоже, что «уазик», широко распахнув пасть, заглатывает своего хозяина.
– Ну точно! – донесся радостно-злой голос. – Бензонасос, мать его!
– Это надолго? – Потапов с тоской посмотрел вслед проносящимся мимо них автомобилям.
Вместо ответа Соломатин разразился такой витиеватой матерщиной, из чего Потапов заключил, что застряли они надолго.
* * *
«Нет, уж, дорогие мои», лицо Чернова скривилось в презрительной улыбке, «я в ваши игры больше не играю. Хватит! Всю жизнь только и делаю, что свою задницу под пули подставляю и ради чего?»
Он с тоской посмотрел на пустую бутылку и настроение, и без того поганое, стало еще хуже.
Старые, мерно тикающие часы испуганно пробили час.
Два часа, с момента заступления на дежурство, Чернов пил и не пьянел. Так с ним уже бывало в Чечне. Пытаясь залить водкой очередной кошмар, он только больше мрачнел, оставаясь при этом безнадежно трезвым. Вот и сейчас: целый пузырь выдул и никакого эффекта, никакого облегчения…
