Картер нахмурился.
Что, если Эмили знала, что с ней произойдёт?
Что, если она искала Корнера… и нашла?
В этот момент его телефон завибрировал.
Номер неизвестен.
Картер медленно взял трубку.
– Алло?
На другом конце молчание. Только тихий, еле слышный шёпот.
Он не мог разобрать слов, но звучал он будто из-под воды.
Картер резко вскочил, едва не опрокинув стул.
– Эмили?
Шёпот на той стороне становился всё тише, словно собеседник удалялся в какой-то неведомый туннель.
– Где ты? – спросил он, сжимая телефон в руке.
Ответа не последовало. Только приглушённое дыхание и слабый стук – как будто кто-то водил пальцами по деревянной поверхности.
Потом раздался щелчок, и связь оборвалась.
Картер уставился на экран. Звонок длился ровно тридцать три секунды.
– Чёрт.
Он набрал этот номер. Абонент недоступен.
Сердце стучало, гулко отдаваясь в висках.
Запустив поиск номера по полицейской базе он увидел только одно слово: "неизвестный".
– Ну, конечно…
Картер глубоко вздохнул, стараясь взять себя в руки. Со всем этим нужно разобраться.
***
Джеймс Корнер.
Он продолжил искать. Ничего. Ни в полицейских отчетах, ни в новостях. Но в одной из статей Эмили упоминался человек, который утверждал, что «видел то, чего видеть не должен был».
Ричард Уэллс, 48 лет.
Пропал три месяца назад. Вернулся через два месяца.
Картер нашёл его адрес.
– Давай посмотрим, что ты скажешь, Уэллс.
***
Уэллс жил в небольшом доме на окраине города. Помятый почтовый ящик, облупившаяся краска на ставнях.
Картер засунул телефон в нагрудный карман камерой наружу, включил запись, вышел из машины и постучал.
Долгая тишина.
Он уже собирался уходить, когда дверь вдруг медленно открылась.
На пороге стоял мужчина.
Бледный, как будто его долго не касался солнечный свет. Под глазами набрякшие тёмные мешки.
– Мистер Уэллс?
Мужчина молча посмотрел на него, затем улыбнулся.
Что-то было не так.
Эта улыбка…
Картер почувствовал, как по позвоночнику пробежал холодок.
– О чём вы хотели поговорить, детектив? – спросил Уэллс.
Его голос звучал ровно, без эмоций.
Картер взглянул на его руки.
Пальцы Уэллса мелко и слишком быстро дрожали, словно от огромного напряжения.
– О Джеймсе Корнере, – сказал он. – Вы ведь знаете, кто это?
Улыбка Уэллса стала шире.
– Разумеется.
Картер сжал кулак.
– И кто же он?
Мужчина слегка наклонил голову.
– Тот, кто наблюдает. Тот, кто выбирает.
Картер напрягся.
– Выбирает… кого?
Уэллс снова улыбнулся.
– Следующих.
– Что это значит?
Мужчина всё так же улыбался. Эта улыбка была неправильной – слишком широкой, слишком натянутой, словно кто-то управлял его лицом.
– Ты ведь уже понял, детектив, – прошептал он. – Ты уже чувствуешь его присутствие.
Холод прошёлся по спине Картера, но он не дал этому отразиться на лице.
– Джеймс Корнер, – повторил он. – Кто он?
– Не "кто", – поправил его Уэллс. – А что.
Тишина повисла между ними, густая, как предгрозовое облако.
Глаза Уэллса вдруг задёргались. Он закашлялся, его дыхание стало прерывистым, словно в лёгких застряли острые камни.
Картер шагнул вперёд:
– Вам плохо?
– Не подходи… – выдохнул Уэллс, резко отступая вглубь дома.
И тут его тело начало судорожно дёргаться.
Пальцы выгнулись в неестественном положении, ноги подогнулись, он упал на колени, скрючился, зажимая голову руками.
Из его рта вырвался шёпот, но это были не его слова.
– Оставь это дело, детектив. Или станешь следующим.
Голос был чужим. Глубоким. Полным эха.
