– Это там ты – как рыба в воде, а здесь ты должна быть как птица, – сказала Наталья Андреевна. – Жизнь требует от тебя иного воплощения. Ты должна воплотиться здесь так же, как воплощаешься там. Как там ты сумела стать рыбой, так здесь ты должна стать птицей. И если ты этого не сделаешь, то очень скоро погибнешь.
– Но как и что я должна воплотить?
– Послушай себя. Скорее всего – твои страхи, как правило, в них скрыт источник энергии. Вскроешь их – будешь жить.
В снах Лили часто попадала в один и тот же город. В этом городе была самая солнечная и самая широкая улица-площадь, покрытая брусчаткой, по ней местные жители и приезжие гуляли, как по набережной. Улица заканчивалась железнодорожным вокзалом, большой железнодорожной развязкой, и если спускаться по ее левой стороне, то на углу там будет клумба с цветами, с краю которой старый железнодорожник часто втыкает штыковую саперную лопату. Рядом у него подсобное помещение, и клумбу он засаживает и ухаживает за ней сам. Может быть, он здесь и живет, в этом подсобном помещении, потому что встретить его там можно всегда. А если идти по правой стороне, то придешь к зданию вокзала. Поездов здесь много. И каждый житель города наверняка знаком хотя бы с одним железнодорожником. И Лили знает одного машиниста тепловоза, он ее сосед.
Двухэтажный дом, в котором, быть может, Лили живет, находится на другой улице. Дорога и тротуары здесь тоже мощеные, и улица довольно широкая, потому что это тоже одна из улиц «старого города». Здесь только двухэтажные дома. Прямо у дома Лили стоит небольшой памятник печальному клоуну.
Здесь есть музыкальная школа, через небольшую площадку напротив ее входа растет большой дуб, которому несколько сотен лет. Если свернуть за угол школы направо и спуститься вниз, то на другой стороне улицы будет тянуться долгая железная ограда, и за углом в ней выломано несколько прутьев, а несколько погнуто. Здесь можно пройти прямо на старое кладбище с растресканными плитами, поколотыми столбиками – последняя роскошь забытых княжеских фамилий, похороненных на территории некогда стоявшего здесь монастыря. Забором кладбище соединили с парковой зоной. Огромный парк на холмах. Только небольшую его часть занимают типовые аттракционы и развлечения, а дальше вокруг – дремучий лесопарк, с одной стороны слегка облагороженный, с дорожками для велосипедов и прогулок, а с другой – дикий, с обломками заброшенной часовни и кладбищем. Дикие дорожки парка могут вывести, кажется, в самые неожиданные места, и, наверное, многие местные жители таким образом укорачивают пеший путь, вместо того чтобы в окружную ехать на автобусе. Но официальный вход и выход из парка только один, остальное – выломанные прутья. Потому и неожиданным становится, когда из этого леса – взобравшись на пригорок, миновав ограду, поднимаясь все выше и выше, – вдруг попадаешь в центр самого современного и благоустроенного района, к светящимся рекламам, многоэтажкам и оживленному шоссе. Каждый раз удивляешься и, обернувшись, не понимаешь, как сюда попал – никаких следов леса за спиной как будто уже нет.
Этот город Лили знает лучше, чем тот, в котором реально живет. Ей нравится попадать на его улицы, а здесь, кроме Рождественской, ей не хочется идти никуда… Но сон – это такая каверзная штука. Особенно теперь, когда реальность без конца отрывает от сна…
