Тихонько выйдя из дома и проскочив во флигель, я осторожно прикрыл парадную дверь и выбежал во двор.
Затем принялся разыскивать инструменты, с помощью которых и должен был создать своё транспортное средство, благодаря которому я и смогу осуществить задуманное.
Найдя в старом сарайчике отца топор и рубанок, поспешил в сторону дубовой рощи, что произрастала недалеко от нашего дома (для того нужно было подняться по тропинке чуть выше).
Конечно, для меня подобное занятие было серьёзным испытанием, но благодаря моему учителю, плотнику Родольфу, который успел-таки дать мне несколько уроков по древесному ремеслу, мне удалось срубить небольшое деревце, разделить его на брёвна, а затем хорошенько обстругать и придать им должную форму, с которой я смогу построить маленькую лодочку. С отплытием я, правда, решил не спешить, а дождаться раннего утра, когда заря осветит местные воды. Изрядно попотев, я в ожидании рассвета прилёг прямо в сарае, немного вздремнув.
Через какое-то время я открыл глаза и, поднявшись, вышел во двор, чтобы убедиться, и к моей радости, солнце уже начинало выглядывать за горизонт. Долгожданный мой час настал-таки.
Оглядев ещё раз своё творение, не совсем идеальное, но при том внушающее своими размерами (впервые за все свои годы мне удалось смастерить нечто большее), я принялся тащить её к берегу так, чтобы никто не смог заподозрить нечто неладное. С собой в долгий и опасный путь, который мне предстоял, я взял лишь пятнадцать лир и несколько мешков с пропитанием, а также набрал немного воды в море.
Когда солнце уже поднималось к небу, я, стоя на песчаном берегу, обернулся назад и взглянул на Палермо, на виднеющиеся вдалеке поместья, среди которых числилось и моё имение. Конечно, я ещё не раз буду предаваться тягостным, тревожным, а порой грустным воспоминаниям о Сицилии. Как бы здесь не сложилась моя судьба, но этот остров навсегда останется моей единственной родной землёй. Вернусь ли я сюда когда-нибудь?
Тогда я ещё не задумывался о том. До меня лишь доносился зов, манящий меня в неведомые края. Этот зов был повсюду: в морском приливе, в криках чаек, в мигающем мне вдалеке, со стороны порта, маяке, в бодро гудящих паромах.
Собравшись духом, я спустил своё судёнышко в воду, перекрестился, перенёс весь свой груз на лодку и, взмахнув на прощание рукой, спустился сам на киль и тронулся с места.
Сердце моё разрывалось, когда я видел удаляющийся берег Сицилии, вскоре скрывшийся из виду. Я остался совершенно один. Один среди бескрайних морских просторов. Потому уповал я лишь на Отца Небесного и свои силы. К счастью, за этот день, что я провёл в плавании, мне ни разу не довелось оказаться под проливным дождем или штормом. Небо было всё таким же безоблачным и ясным. Иногда, бывало, волны раскачивались сильнее от порывов ветра, но они в скором времени прекращались, и на воде становился штиль. Я ощущал себя капитаном значительного судна, плывущего по торговым делам куда-нибудь в Африку или же в Азию.
К полудню, когда я крайне утомился грести вёслами, мне пришлось остановиться и найти временное пристанище, от которого я уже смогу двинуться дальше. Наудачу мне удосужилось столкнуться с маленьким островком. Причалив к каменистому берегу, я, переведя дух, решил подкрепиться свежим хлебом, и затем пройтись по этой безлюдной земле.
Что ж, некоторое время мне пришлось разделять участь знаменитого Робинзона Крузо, примеру которого я последовал. Однако задержки тут до вечера ни в коем случае нельзя было допускать, в противном случае, я рисковал потеряться в водах Средиземного моря.
