– «Не знаю», означает «нет», хватит увиливать от ответа.
– Если бы я увиливал от ответа, я бы не стал говорить, что я ничего не знаю, разве не так? Я бы придумал что-нибудь более приемлемое, чтобы тебя обмануть, например, просто назвал бы фальшивый номер.
– Но ты не сказал мне, что знаешь. Ты сказал «не знаю», так что хватит врать.
– Верно, я так и сказал: я не знаю. Ответ «не знаю» и являлся ответом, зачем мне врать, если это угрожает моей жизни?
Я начинал ощущать, как в комнате стремительно повышалась температура от его раздражения. А цифры я знал. И очень хорошо. На их счета в последнее время переводилось нехилое количество баксов за оказанную нам своевременную помощь.
– Именно потому, что это угрожает твоей жизни, ты будешь врать. Все врут!
– Но я уже сказал, что не вру. Какой смысл?
Несмотря на некоторую тревогу, этот абсурд и бред, который происходил в диалоге, начинал смешить меня. Приходилось немало стараться, чтобы придерживаться невозмутимости на лице.
– Ты… чёртов мальчишка! Ты издеваешься? – вдруг взревел он и выпрямился.
– Нет, вряд ли можно издеваться, отвечая честно.
– Живо говори мне цифры.
– Цифры? Эм… один, два, три, четыре…
Он перебил меня:
– Ты что несёшь?
– Цифры называю, ты же сам сказал мне назвать, я подумал, ты порядок их забыл.
– Цифры в счёте!
– Ты сейчас про регби говоришь или хоккей? Правда, регби я не особо интересуюсь…
– При чём здесь вообще спорт!
– Сам про цифры заговорил, чего орёшь…
– Я похож на идиота? – он поднял голову на работников, которые замялись, но поспешили ответить, что это не так.
Мне же становилось ещё смешнее. Я продолжал смотреть на него снизу вверх, неудобно задирая голову, но настроение моё приподнималось от каждого его маленького провала. Складывалось ощущение, что в выбивании информации опыта у него не было никакого. Это было дополнительным плюсом и лёгким преимуществом в мою сторону.
– Скажи мне, – медленно набирая в лёгкие воздух, сказал Хорас, – цифры в счёте тех, как ты выразился, ублюдков. И иди домой.
– Хорошо. Я бы правда сказал тебе их, потому что эти ублюдки только и делали, что калечили меня, но я не имею понятия, какой у них номер.
Я продолжал врать. Мужчина схватил меня за ворот и хорошенько тряхнул, отчего голова заболела сильнее. Я поморщился, посмотрел в бушующие глаза, но продолжил упёрто молчать.
– Может, тогда ты скажешь нам, что творится у вас? А мы сами найдём всё, что нам нужно.
– Интересный ты человек… Собрался всё изнутри вынюхивать? Не-а, не лезь в мой дом, иначе тебя там загрызут. Хочешь помереть в чёртовой агонии? – с сарказмом в голосе спросил я, напрочь забывая о своём положении.
– Ты мне угрожаешь?
– Полезешь – будет тебе угроза, а сейчас я просто предупреждаю. Не лезь в мой дом. А если кому-то навредишь, я тебя лично прибью.
Хорас растянулся в оскале, издёвка, медленно перешедшая в угрозы, ему явно понравилась.
– Вот оно как. Так тебя можно вывести?
– А тебя довести, – с угрозой проговорил я, сжимая кулак, – как погляжу, выдержка у тебя так себе.
– Говорит мне несформировавшийся ребёнок. Может, поговорим, когда здесь будет кто-нибудь из твоих друзей?
Я вскочил с места, резко и быстро, не давая охранникам и шанса, посадить меня на место. Схватил своего собеседника за лацканы пиджака и дёрнул на себя, чтобы затем повалить на стол. Мужчина не ожидал такой грубости от меня, поэтому среагировал не сразу, а я уже, оказавшись на его стороне, прижимал его к дорогой деревянной поверхности.
