- Ой, а вы видели Хранителя? – Мажанна с губ Лисы сняла вопрос.
- Может да, а может и нет, - неопределенно ответила служанка. Хитро взглянув на жаждущих подробностей гостей, пояснила: - Никогда не поймешь, кто в свите северного князя простой воин, а кто входит в Десятку.
- Десятку? – быстро отреагировала Ивона.
- Так князь себя защищает. Затешется среди северян и ничем себя не выдаст. Хозяин, когда на работу меня принимал, сразу предупредил: не хамить даже самому замшелому на вид закряжцу. А ну как это Хранитель? Магам всякое чудо с руки. Взять хотя бы тех, кто приехал с вами: все как на подбор высоки и плечисты, взглядом суровы и немногословны. А ведь если их посчитать, то выходит, что пожаловала Десятка.
Лиса мысленно пересчитала провожатых, и выходило, что права горничная: кроме лордов севера с ними путешествовали еще восьмеро. И ведь не смотрела на них, не разглядывала, думая, что князь уехал, как о том наговорил ей Фрост.
«Неужели Хранитель рядом, а я и не почувствовала?»
- Ужинать у себя будете или спуститесь вниз? – служанка оглядела комнату: для каждой гостьи отдельная кровать, хотя третью пришлось тащить за час до прибытия барышень - соколиная почта принесла хозяину весточку об изменении количества невест Хранителя. Кому, как не прислужникам, работающим на северном тракте, знать, что князь надумал жениться? Все ведать, предугадывать любое желание именитого закряжца – не в этом ли успех и благополучие постоялого двора? Рассердить князя – себе дороже. Вмиг провинившийся разорится - никакая сила не заставит купцов наведаться в его дом.
- Спустимся вниз! – чуть ли не в один голос ответили путешественницы. Переглянувшись, смущенно заулыбались. И от взора словоохотливой прислуги не скрылось, что теперь то уж точно каждый воин будет с особым тщанием осмотрен на предмет соответствия представлениям о Хранителе. Сама этим не раз занималась, как только услышала о Десятке.
***
«Кто из них Хранитель? Кто?» - Лиса, сидя вместе с подругами и лордами севера, переводила взгляд с одного воина, уплетающего плотный ужин за соседним столом, на другого, но никак не могла понять, похожи они будто близнецы или… или их лица прикрыты мороком. Последнее умозаключение распределяло все по своим местам: стоило отвести глаза, как Алисия не могла вспомнить ни формы носа, ни цвета волос, ни возраста кандидата в Хранители. «Безликие» – вот какое слово приходило в голову и, конечно же, печалило. Князь рисовался если не старцем, коим его видела свекровь кузины, то ярким красавцем, о каком с придыханием рассказывала Бригида, а тут ни одной примечательной личности. Серые, ничем не выделяющиеся, никакие…
«Уж не сам ли Фрост? - она перевела взгляд на посмеивающегося в ус главу стражи. - Лорда Винда тоже рано списывать со счетов. Вон как смотрит, и ведь не моргнет ни разу». Лиса поежилась и вновь вернулась к разглядыванию молчаливых воинов.
Рассеянность учениц пансиона, спустившихся к ужину, лорды заметили сразу: те отвечали невпопад, вертели головами, не замечали, что пили-ели. Лорд Фрост незаметно подменил бокал Мажанны на свой, и та глотнула, даже не почувствовав, что вместо узвара ей досталось вино. Ничуть не смущаясь своего проступка, он, упершись локтем в стол и положив кулак под щеку, принялся ждать, когда вино развяжет язык неопытной девушке, и без того отличающейся особой говорливостью.
