Неужели ты и вправду рассчитываешь покинуть сектор? Гммм… ладно. Пора заканчивать представление. Давно пора, на самом деле. Всему виной моя мягкость. Я максимально сконцентрировался на синхронизации с ним. Меня больше не существует. Есть только ты, Тир. И твои мысли отныне наши.
– Всё, что угодно… Всё, что угодно… – шептал я в ужасе, стараясь слиться с хаосом вокруг. Спрятаться, исчезнуть. Похоже, это всегда удавалось мне куда лучше, чем возиться с камнями. Камни. Чёрные, мерзкие тени Вселенной, воплощённые в материю. Ненавижу. Они хранили в себе самые тёмные мысли, низкие поступки и самые отвратительные эмоции всех существ, когда-либо живших. Даже прикасаться к ним было отвратительно.
Почему их так много? Почему этих чёрных камней всегда больше, чем белых? Я помню, как всё начиналось. Вначале мне доверяли только белые камни. Они были теплыми на ощупь и дышали счастьем. В них отражались проблески знаний, доброты, воспоминания о самых чистых и радостных поступках. С ними было легко. И тогда я верил, что всё это имеет смысл. Что я важен.
Теперь же – только чёрные. Они поглощали свет, и каждый раз я чувствовал, как что-то внутри меня разрушается. Работать с ними – словно пытаться удержать жидкую грязь голыми руками. Каждая попытка изменить их казалась бессмысленной. Чёрное всегда побеждало.
Я растворялся в безудержном потоке, становясь частью его бесконечного хаоса. Взрывы сверхновой проходили сквозь меня вихрем ослепительно-огненных тонов. Я позволял ему впитывать меня, поглощать до самого основания, лишая формы и содержания.
Потоки раскалённого света тянулись сквозь меня, как через пустую оболочку. Всё стало одним: я, звезда, её безумный свет и пронизывающий колебаниями жар. Никаких границ, никакого сопротивления. Только мягкая, тягучая отдача этому бурлящему океану.
Я стал ничем. Ничтожной частицей. И в то же время всем – струящейся частью пылающего процесса. Звезда растягивала время, закручивая его в нелепые, медленные кольца, а я утопал в этом зыбком, текучем мгновении. Не было ни начала, ни конца, лишь бесконечное движение.
Вспышки накрывали меня, и я чувствовал: чем глубже я растворяюсь, тем дальше ухожу. Пусть оно станет моим убежищем, пусть скроет моё присутствие от тех, кто хочет мне навредить.
Тягучая, невесомая реальность затмевала мою бесполезность и растворяла мою ненужность. Всё так, как и должно быть… Возможно даже, я проведу здесь какую-то часть вечности. Так хорошо. Нет ничего. Можно заснуть, хотя бы на какое-то время. А потом они поймут. Они всё поймут. И простят. Да. Надо спать.
Чья-то рука коснулась меня, и я испытал восхитительный ужас.
* * *
– Эссу… прошу, не оставляй меня здесь. Прошу… – голос мой дрожал, ломаясь на отчаянных нотах. – Мне страшно… Я боюсь…
Эссу стоял неподвижно. Его взгляд был застывшим, каменным, строгим. В нём не отражалось ни капли сочувствия. Я ждал хоть слова. Молил о жесте, о малейшей искорке помощи. Но не было ничего. Никакого ответа. Это был конец. Я знал это. Он знал это.
Золотые браслеты, стягивающие запястья, казались ледяными. Они высасывали остатки потенциала из моего энерготела, лишая даже слабой надежды на сопротивление. Моё внутреннее пламя, то самое, что раньше разгоралась во мне неистовым протестом, теперь угасло. Последняя радость – возможность парить в безбрежности космоса – исчезла вместе с ним. Я молчал. Больше не осталось смысла говорить.
