- Так говорит Иван Яковлевич? – уточнил Митя.
- И я ему верю! – пылко воскликнула Анна Владимировна. – Просто хотелось бы удостовериться… Пусть Свенельд Карлович посмотрит документы! Вот, вот! – она наклонилась и протянула в окошко кареты перевязанный шпагатом пакет бумаг. – Я же ничего в этом не понимаю! Я могу рассчитывать на вашу помощь, Митя? Ингвар? Клянусь, я не обижу и не оскорблю вашего брата!
- Да куда уж больше… - себе под нос пробормотал Ингвар, но не стал протестовать, когда Митя взял из ее рук пакет.
- Вы же напишите мне, да? Когда Свенельд согласиться… Я буду очень ждать! – трепетно прижимая руки к груди, выдохнула Анна. Поправила шляпку и деловито закончила. - И хотелось бы побыстрее! Трогай! – скомандовала она кучеру, наскоро одарила обоих юношей улыбкой и откинулась на сидение. Карета тронулась с места и покатила прочь.
- «Странные гости!» - насмешливо передразнил Ингвар. – Не думаете же вы, что этот самый потомок Эохо являлся с визитами, завернувшись в свою «занавеску»?
- Вы же ходите с визитами в этой вашей блузе? – фыркнул Митя. – Может, он тоже пренебрегает условностями. А мог бы появляться без «занавески», как приличный человек, не пришлось бы по пещерам прятаться! - и он решительно потянул стягивающие бумаги шпагат.
- Условностями тут пренебрегаете вы! – возмутился Ингвар. – Вы не можете читать чужие бумаги! А еще называете себя светским человеком.
- У вас неправильные представления о свете, Ингвар. – переворачивая страницу, хмуро пробормотал Митя.
- Думаете, разберетесь лучше Свенельда? – воинственно поинтересовался Ингвар.
- Думаю, что нам с вами следует хорошенько… подумать… - Митя хмыкнул над неуклюжестью собственных слов, но исправляться не стал. - …стоит ли и правда рассказывать Свенельду Карловичу о просьбе его бывшей супруги.
Ингвар немедленно это и сделал – глубоко задумался.
- Но… она же на вас… на нас надеется!
- Ее надежды всего лишь окажутся напрасными. В конце концов, вы чей брат – ее или Свенельда Карловича? – Митя свернул бумаги и сунул в ящик под седлом автоматона.
- Что вы там вычитали? – пробурчал Ингвар.
- Лаппо-Данилевский закладывает приданое жены.
- Это она и сама нам сказала!
- Только вот он не в банк его закладывает… - задумчиво продолжал Митя. – А совершенно частному лицу. Вовсе не банкиру.
- А кому?
- Портному, Ингвар, он закладывает его портному.
Имя Якова Альшванга красовалось на каждой странице.
4. Глава 4. Топор для училки
Неспешной автоматонной рысцой они подъехали к дому. Погруженный в раздумья Митя остановился у закрытых ворот. Пару минут посидели. Наконец Ингвар раздосадовано буркнул:
- Какой же вы все-таки… удивительный человек! – вылез из седла паро-кота и пошел отворять ворота.
Вынырнувший из своих мыслей Митя сперва растерянно поглядел Ингвару вслед – что это он, вроде бы с утра ладили? А поняв, воззрился на Ингвара в изумлении. Неужели германец думает, что действительно, в самом деле есть выбор, кто из них двоих вылезет из седла и распахнет створки? Если кто здесь удивительный человек, так это Ингвар!
Створки разъехались, и Митя неспешно повел автоматон в стойло. Следом въехал надутый Ингвар. Митя раздраженно передернул плечами: если германцу угодно обижаться, то кто ж ему Живич? Митя потянул рычаг, сбрасывая давление. Зашипело. Митя подождал пока белые облачка перестанут виться у точеных стальных копыт, и выпрыгнул из седла, стряхивая с плеч плащ. Рядом спускал пар автоматон Шабельских. Вот бы и с Ингваром так – открыл клапан и пшшшш… никаких глупых обид!
