Кочевое братство. Мечтатели - страница 10

В толпе раздаётся громкий смех, оратора поддерживают жидкими аплодисментами.

– Что может понять этот наглец, чеканящий монету в Гекатомпиле, на постановке, скажем, «Ипполита»19? Парфянский царь-самозванец увидит лошадей, возрадуется ему знакомому животному, на этом варварское понимание театральных песнопений закончится. Варварские души не развиты для восприятия эллинских законов, эллинской музыки, эллинской религии, эллинских легенд и мифов, всего того, что мы называем домом истинного эллина. А потому я провозглашаю, согласно с известным философом, что у варвара, как и у раба, нет души. Варвар и раб никогда не могут ценить эллина, потому как у варваров нет глаз и ушей…

Речь Электриона грубо прерывается, звучит насмешливый голос мужа в годах:

– О, да ты назвал воду водой! Какое чудное открытие намедни ты свершил!

Ещё один голос, молодой и задорный, поддерживает насмешника:

– Нам не надо рассказывать про отличия эллина от варвара. Они нам прекрасно знакомы.

– Мы видели варваров, видели и рабов, Электрион!

– К чему все эти общепринятые суждения?

– У меня самого есть рабы из варваров, ты представляешь, оратор!

– Забыл сказать нам про ослиные уши у варваров. Длинные уши, которые всё слышат, но ничего не понимают. Мой педотриб20 так частенько говаривал. – Кажется, потоку едких шуток не будет скончания.

– Наследника от Деметрия Второго мы никогда не признаем в правах на престол… – едва успевает вставить оратор, как тут же заполучает уже от другого слушателя, по голосу зрелого, уверенного, надменно-ироничное: «Сначала ты открыл свойства воды, теперь той водой нас поливаешь».

Со всех сторон раздаются смешки. Смутившись, Электрион пытается продолжить речь, видимо, сильно ужав её и переходя к самому главному суждению:

– Пойдём же войной на парфян! Не будем медлить. Освободим страдающие от гнёта варваров города. Пусть восточные сатрапии возвратятся в нашу державу. Вернём Селевкию, Ктесифон, Экбатаны, Гекатомпил и Вавилон.

На этот раз никто не пытается подшутить над оратором. Из глубины портика к синедриону выходит базилевс. В его руках несколько разновеликих свитков с печатями.

– Возлюбленный синедрион! – Базилевс медленно разматывает один из свитков, на папирусе, длиной плашек с локоть, потрясает свитком, печати из свинца перестукивают глухим звуком. – Это пишет нам храм Мардука21 из Вавилона. Жрецы храма жалуются на регулярные поборы парфянского царя, насильное обращение в рабство членов храмовой общины, беззаконие, учиняемое варварскими чиновниками, просят прийти и освободить их, вавилонян, от гнёта парфян. Даже вечно строптивые вавилоняне умеют отличать варваров от эллинов.

Свиток сматывается, разматывается следующий, плашками с половину локтя, печати из глины.

– «Приди к нам, справедливый базилевс, мы поднимем восстание при твоём близком приближении, изгоним гарнизон парфян. Полис Селевкия признаёт только твою власть единственно законной». Селевкия призывает меня. Вы слышали? Жители полиса сохранили буле. Они сохранили эллинские порядки. Жители Селевкии продолжают поклоняться эллинским богам и отказываются строить в пределах города храм царю Нанайе