– Интересная гипотеза, только вязкость крови в одночасье не растет, с низкими частотами или без… Поэтому за наших ребят ты боишься зря, – возразил я.
– Я лишь сказала, что думаю. Взгляни на записи из биологической лаборатории, как разные излучения и звук воздействуют на кровь – то усиливают свертываемость, то ослабляют, как ускоряют старение тканей, – сказала Кэт. – Держу пари, времени на это потребовалось немало.
– Результаты проявились в течение суток. И если кто-то нашел способ усилить этот эффект…
– Ответ может дать только чип, и Совет наверняка пожелает знать его содержание.
– Так что же тогда получается? Оставшееся до созыва Совета время мы будем сидеть и ждать? – возмутилась Кэт. – Что если чип поврежден, или к тому времени на нем ничего не окажется? Тогда прощай экспедиция на ближайшие пятнадцать лет!
Сестра так упорно продолжала видеть в смерти Юрковского чей-то злой умысел, и эта гипотеза вызывала у меня такой протест, что мне с удвоенной силой захотелось раскопать весомое опровержение и больше не слышать этих недобрых намеков.
– Кстати, что там с компьютером Юрковского, через который он работал? – вспомнила Кэт. – Какие-то данные туда успели поступить?
– Они зашифрованы. Но думаю, поездка в Хокинг-Сити позволит нам кое-что прояснить.
***
Марсоход идёт на автопилоте, поднимая хилые облачка красной пыли. Кэт развлекается с генным модификатором, поместив туда ДНК варана и еще каких-то тварей. Новый питомец – пока только виртуальный – получится белоснежным, с крыльями вместо передних конечностей и длинными шипами на спине – настоящий дракон!
– Устанешь разводить для него мышей! – посмеиваюсь я.
– У нас в лаборатории они в избытке! Другое дело – размах крыльев не для наших дверей!
– Слава тебе, солнце! Здравый смысл возобладал! – говорю я, пытаясь скрыть, насколько мне сейчас не по себе. Через пять километров будет поворот на Новую Гавану, там я надену шлем, возьму рюкзак с запасом воздуха и провизией и в одиночку пойду пешком до городских ворот. Если меня не впустят, Катрина приедет и заберет меня, но это очень плохой поворот, ведь перемещения марсохода отслеживаются круглосуточно. Стоит правде выйти наружу, до Земли мне будет так же далеко, как до Плутона. О репутации уже не говорю…
Марсоход нам был выдан для визита к родителям, которых я навещаю несколько раз в год (поэтому наш выезд не вызвал ни у кого подозрений). Кэт честно отправится в Хокинг- Сити, где скажет отцу и матери, что я приеду их повидать после того, как Совет вынесет окончательное решение насчет полета. Именно так я и собираюсь поступить, если всё получится.
Новая Гавана – самый старый марсианский город, расположенный у подошвы горы Олимп – вернее, внутри этой самой подошвы. Для строительства была использована обширная система пещер, пронизывающая исполинский вулкан. Здесь, вне зависимости от национальности, после революции остались все, кто был не согласен с её итогами, радея за сохранение частной собственности, наёмного труда и товарно-денежной системы. Филиалы земных компаний, существовавших до Блэкаута, действуют в Новой Гаване и по сей день. Есть тут и свой «Наутилус», и свой «Линдон Пауэр», и, насколько мне известно, свой «Омниверс», где обитают копии сознания давно умерших людей, свободно взаимодействуя с живыми. Многих после образования республики, в которой не было места искусственным мирам, поманила в Новую Гавану возможность бессмертия, но лишь редкие счастливчики его обрели: там оно было таким же товаром, как и все остальное.
