Читать онлайн Цебоев Андрей - Код Забвения. Книга первая

Тусклый свет люминесцентных ламп, давно нуждавшихся в замене, выхватывал из полумрака Главного зала контроля станции «Гесперия» лишь островки активности. Воздух был спертым, пропитанным запахом озона от старых консолей, пылью вентиляционных решеток и кисловатым душком вчерашнего кофе, застывшего на дне немытой кружки где-то за монитором Бориса. Гул систем жизнеобеспечения – низкое, монотонное «оммм» – вибрировал в костях, сливаясь с мерцанием десятков экранов в единый фон вечного, утомительного присутствия на краю пустоты.

Константин Малахов, для всех на станции просто Костя, машинально тыкал пальцем в клавиши своего терминала. Перед ним скучным каскадом бежали цифры телеметрии внешних датчиков: давление в шлюзовых камерах (норма), уровень радиации в секторе Гамма (минимальный, фон), статус патрульных спутников… Его взгляд скользнул по огромной центральной панели – мозаике из индикаторов и тусклых экранов, показывающих схему секторов вокруг «Гесперии». Там, в Секторе 7, мигнул и погас знакомый огонек. «Патр. Альфа: Аном. Контакт». Рядом высветился номер: №407. Еще одна ложная тревога. Сотый, тысячный за смену? Костя уже сбился со счета за свои три месяца на «Гесперии».

Он потер виски. Глаза слипались, спина ныла от неудобного кресла, спасовавшего перед пятичасовой вахтой. «Мертвые часы» – так называли этот отрезок смены старики. Никто не звонит, ничего не происходит, только датчики периодически сходят с ума от солнечного ветра, микрометеоритов или собственных старческих глюков. Идеальное время, чтобы… Костя бросил взгляд направо.

Борис Леонтьев, старший техник смены, сидел полуразвалившись в своем кресле. На коленях у него лежал потертый планшет, освещая снизу усталое, обрюзгшее лицо с щетиной в пару дней. Борис сосредоточенно двигал фигурки по виртуальной шахматной доске. Рядом стояла его фирменная кружка – некогда белая, ныне грязно-бежевая, с полустертой надписью «Лучшему папе». Из нее он изредка отхлебывал холодный, крепкий как мазут чай. Борис не просто отдыхал – он демонстративно игнорировал центральную панель, протоколы и, казалось, саму суть их присутствия на этом проклятом рубеже Солнечной системы. Его поза кричала: «Здесь ничего важного не происходит и не произойдет. Расслабься».

Костя вздохнул, вернулся к своим цифрам. Сухость во рту напомнила, что он забыл попить. Он потянулся за своей фляжкой с водой, и в этот момент уголком глаза снова зафиксировал движение на центральной панели. Тот же сектор. Тот же индикатор. №407. Мигнул. Погас. Как и минуту назад. Как и десять минут назад. Как и всегда.

Но что-то щелкнуло в подсознании Кости. Он замер, фляжка на полпути ко рту. Слишком часто. Он прищурился, глядя на панель. Индикатор мигнул снова. Интервал… интервал казался каким-то… назойливым. Не таким, как у других ложных срабатываний, которые вспыхивали и гасли хаотично. Этот – методично, как метроном.

Костя поставил фляжку, забыв о жажде. Его пальцы забегали по клавишам, вызывая журнал автоматических сканирований для Сектора 7. Данные выстроились на экране. Большинство тревог – длительность от 10 секунд до 3 минут. Максимум – 5 минут, и то редко. Автосистема анализировала, отсеивала помехи, гасила сигнал. Стандартная процедура.

Он нашел запись №407. Время активации: 65 минут назад. 65 минут! И сигнал все еще активен! Автосканирование не смогло его отсеять? Не смогло или… не захотело?

Костя резко повернулся к Борису. Тот только что поставил мат виртуальному противнику и с довольной гримасой потягивал чай.

– Борис! – голос Кости прозвучал громче, чем он планировал, резанув по монотонному гулу зала.

Леонтьев медленно, с явным неудовольствием, оторвался от планшета. Его взгляд был мутным, недовольным. «Чего, салага? Опять твой терминал глючит?»

– Не терминал. Смотри, – Костя ткнул пальцем в центральную панель, где мигал предательский огонек №407. – Альфа-7. Сектор семь. Тревога висит уже… больше часа. Шестьдесят пять минут!

Борис лениво перевел взгляд на панель, поморщился, как от навязчивой мухи. «О, этот? Фигня. Глюк. Альфа-7 старый, как моя кружка. Сенсоры у него уже не те. Солнечный ветер, наверное, колбасит. Или микрик пролетел. Само пройдет.»

– Но прошло уже больше часа! – настаивал Костя. – Обычно они гаснут за пару минут. Максимум – пять. А тут – шестьдесят пять! Может, проверить вручную? Посмотреть телеметрию самого спутника?

Борис тяжело вздохнул, отложил планшет с таким видом, будто Костя оторвал его от созерцания величайшей тайны мироздания.

– Протокол, Костя, ты протокол забыл? – он говорил медленно, с подчеркнутой снисходительностью. – Не лезь, пока автосканы не отработают или пока тревога на желтый уровень не выйдет. Правила написаны кровью, салага. Или ты хочешь, чтобы на нас отчет по ложняку писали? Расслабься.

Он уже тянулся за планшетом, но Костя не отступал. В его глазах горело упрямство, смешанное с растущей тревогой. «Борис, шестьдесят пять минут – это ненормально. Давай хотя бы глянем статус Альфы?»

Леонтьев замер, изучая лицо Кости. Циничная маска на его лице дрогнула, уступив место легкому раздражению и… едва уловимому проблеску сомнения. Молодой упрямился слишком уж настойчиво для обычного глюка.

– Ну что ты как назойливая муха? – проворчал Борис, но все же подкатил свое кресло к своему основному терминалу. – Ладно, гляну. Только заткнись и не дыши мне в спину.

Его толстые пальцы застучали по клавишам с привычной, но лишенной энтузиазма скоростью. Он вызвал статус патрульного спутника «Альфа-7». Зеленые строки поползли по экрану: Системы номинальны. Связь стабильна. Помехи в пределах нормы. Целеуказание: Активно. Траектория: Корректирующая. Объект сопровождения: Цель №407. Статус: Не идентифицирован.

– Видишь? – Борис обернулся, тыча пальцем в экран. – Спутник в норме, связи нет помех. Система просто тупит, гонит ложняк. Вырубишь-включишь спутник на следующей проверке – все и пройдет. Не парься.

Он махнул рукой, явно считая инцидент исчерпанным, и снова потянулся к своему планшету, к теплу виртуальных шахмат, где правила были понятны, а угрозы – предсказуемы.

Костя остался стоять, глядя то на экран Бориса с его успокаивающими зелеными строками, то на центральную панель, где индикатор №407 продолжал свое назойливое, методичное мигание. Холодок сомнения, не заглушенный словами старшего техника, пополз вверх по позвоночнику. Шестьдесят пять минут. Корректирующая траектория. Цель №407. Слова «Само пройдет» звучали вдруг пугающе наивно в этом гудящем склепе на краю бескрайней, безразличной черноты.

Но расслабляться не получалось. Индикатор №407 на центральной панели упрямо мигал, отсчитывая уже семьдесят минут. Каждое его вспыхивание било по нервам Косты, как крошечный электрический разряд. Зеленые строки статуса на экране Бориса, которые должны были успокоить, теперь казались издевкой. «Системы номинальны… Связь стабильна… Целеуказание: Активно… Траектория: Корректирующая…»

Корректирующая. Вот оно. Спутник не просто «видел что-то» и забыл. Он тратил топливо, маневрировал, чтобы удержать этот чертов Объект №407 в поле зрения своих устаревших сенсоров. Это не было пассивным наблюдением за помехой. Это было преследование.

Костя сглотнул комок сухости в горле. Руки сами потянулись к клавиатуре. Протокол? Правила? Борис уже дал «добро» на игнорирование. Но что, если… Что, если это не глюк? Мысль, возникшая как щелчок в подсознании, теперь разрослась в холодный, липкий ком тревоги под ложечкой. Он украдкой взглянул на Бориса. Тот снова погрузился в шахматы, его лицо освещалось голубоватым светом планшета, отражая довольное сосредоточение. Мир Бориса вернулся в норму. Мир Кости – трещал по швам.

Еще раз. Глубже. Пальцы застучали по клавишам его терминала, быстрее, увереннее. Он вызвал не общий статус, а сырой поток телеметрии с «Альфа-7». Данные обрушились на экран водопадом цифр, кодов и графиков – язык машин, понятный лишь посвященным. Костя отсекал лишнее, фильтровал помехи, искал суть. Расстояние до цели. Скорость относительного движения. Потребление гидразина маневровыми двигателями. Активность сенсорных пакетов.

Минуты текли. Мерцание №407 становилось назойливее, гул систем – громче. Костя почти не дышал, впиваясь в экран. Вот оно! График расхода топлива. Резкие, короткие пики. Каждый пик – импульс двигателя, коррекция курса. Интервалы между импульсами… Они были не случайны. Они повторяли кривую относительного смещения цели! Спутник не просто «висел». Он активно парировал попытки цели выйти из зоны захвата. Объект №407 маневрировал. Или его нёс поток, который не фиксировали фоновые датчики? Но автосканы должны были отсечь и это!

Холодок по спине сменился ледяной волной. Руки похолодели. Костя откинулся в кресле, оторвав взгляд от экрана. Семьдесят пять минут. Объект реален. Он там. И спутник, этот старый, глючный «Альфа-7», из последних сил держит его на прицеле, как пес, вцепившийся в кость и не понимающий, что она может быть ядовитой.

Страх сменился чем-то другим – ясностью и решимостью, граничащей с отчаянием. Он не мог молчать. Не мог ждать, пока «само пройдет» или Борис доиграет партию. Он встал. Ноги немного подкашивались, но он сделал шаг, потом другой, к креслу Бориса. Гул зала, мерцание экранов, запах старого кофе – все отступило, сузившись до фигуры старшего техника и его планшета.

Костя перекрыл свет от планшета, встав прямо перед Борисом. Тот вздрогнул, поднял голову, и на лице его снова появилось раздражение, готовое перерасти в гнев.

– Костя, я тебе русским языком… – начал он, но Костя перебил. Голос его звучал непривычно тихо, но с такой металлической твердостью, что Борис замолчал, брови поползли вверх.

– Борис. Серьезно, – Костя указал пальцем сначала на центральную панель с мигающим №407, потом на свой терминал. – Семьдесят пять минут. Альфа-7 реально что-то видит. И кружит вокруг. Не глюк. Вот.

Он шагнул в сторону, давая Борису увидеть свой экран, заваленный цифрами и графиками.