Его путь лежал мимо лабораторного комплекса у Дока 7. Дверь была открыта, и оттуда доносились возмущенные голоса его группы. Морозов замедлил шаг.
– …абсолютно вопиющее нарушение карантинного протокола! – гремел бас Олега, химика, фаната правил биобезопасности. – Объект только что притащили с грязью Пояса на корпусе, а нас – в сам док?! Это же безумие!
– Может, Волков передумал и велел сначала визуальный осмотр через иллюминатор? – предположила Аня, специалист по материалам, ее голос звучал менее категорично, но все же озадаченно.
– Через иллюминатор – это одно! – парировал Олег. – А нам сказали в док! В зону разгрузки! Где этот… этот хлам лежит голышом! Контаминация, Сергей Иваныч будет рвать и метать!
Морозов вошел в лабораторию. Его группа – Лиза (ассистент, записывающая претензии Олега в планшет), Марк (бородатый физик-оптик, разбирающий камеру с видом человека, которого оторвали от важного дела) и Олег с Аней – замолчали, увидев его.
– Сергей Иваныч! – начал было Олег, но Морозов поднял руку, останавливая поток возмущения.
– Я знаю, Олег. Нарушение. Я не давал такого приказа группе идти в док, – спокойно сказал Морозов. Его группа облегченно выдохнула. Значит, это ошибка. Сейчас все встанет на свои места. – Меня вызвал Волков для личного визуального осмотра объекта в доке до его перемещения в карантин-бокс. Вы должны были ждать здесь, в готовности.
Недоумение на лицах сменилось пониманием, но не успокоением. Личный осмотр начальником научной службы до карантина – тоже отклонение от нормы, хоть и менее грубое.
– Но почему вас, Сергей Иваныч? – спросила Лиза. – И что там такого, что нельзя было дождаться бокса?
– Предварительные данные сканов… неоднозначны, – уклончиво ответил Морозов, не желая сеять преждевременные слухи или подтверждать тревогу Волкова. – Материал не сразу опознается. Волкову нужен мой взгляд на месте для доклада ЦИКПу. Все. Я иду смотреть. Вы… – он обвел взглядом группу, – …продолжайте готовиться здесь. Ждите. Если понадобитесь – вызову.
Он уже повернулся, чтобы идти, как вдруг в дверь лаборатории буквально ворвался молодой техник из команды Дока 7. Лицо парня было бледным, глаза широко раскрыты. Он задыхался, будто пробежал весь путь.
– Сергей Иванович! – техник почти выкрикнул, увидев Морозова. – Там… в доке… Начальник смены дока… Он просит вас! И… и всю вашу группу! Срочно!
Тишина в лаборатории стала гулкой. Даже Олег замер с открытым ртом. Такого не случалось никогда. Техники дока, видавшие виды, привыкшие к ржавым обломкам и ледяным глыбам, не вызывали научную группу в зону разгрузки, тем более с криком "срочно".
Морозов почувствовал, как ледяная игла профессионального интереса вонзилась глубже. Что там такое?
– В чем дело? – спросил он техника, голос жесткий. – Почему нарушаете протокол? Объект опасен? Радиация?
Техник покачал головой, все еще не в силах отдышаться.
– Н-нет… Радиации нет, био… вроде чисто… Но… но он… – парень бессильно махнул рукой в сторону дока. – Вы просто посмотрите! Все… все там просто стоят и смотрят. Начальник смены сказал: "Зови Морозова. И его команду. Пусть видят это своими глазами."
Фраза "все просто стоят и смотрят" прозвучала зловеще. Это не было описанием опасности. Это было описанием шока.
Морозов обернулся к своей группе. Все недоумение и возмущение на их лицах сменилось настороженным, леденящим любопытством. Даже Олег забыл про контаминацию.
