Не желая больше блуждать, путники двинулись в сторону здания, где красовалась вывеска «Таверна камня Кебуна», а чуть ниже – ещё одна вывеска: «Камень в Кебуне – это не камень, это сам Кебун, это его плоть».
Однако, несмотря на необычность города, таверна была традиционной. Вход украшала массивная деревянная кружка на ржавой железной цепи, свисающая со скобы. Из таверны раздавались звуки музыки, смех и нескладное людское пение. Хмельное веселье рвалось наружу, в магический лабиринт таинственного города. Но эти звуки не привлекали Дилию, и она не сразу вошла внутрь, несмотря на голод и Дэрелла, который уже был готов перешагнуть порог.
Когда они оказались внутри, Дэрелл обнял Дилию за плечи в ответ на любопытные взгляды и повёл к деревянной стойке в центре зала. Посетителей было больше, чем таверна могла вместить, и проход через зал занял более продолжительный отрезок времени, чем ожидалось. Когда они достигли заданного места, Дэрелл начал разговор с владелицей заведения.
Женщина отличалась крупным телосложением. Круглое добродушное лицо, натруженные полные руки, приветливая улыбка… Однако она производила впечатление человека, способного мгновенно изменить свой миролюбивый настрой. Дилия чувствовала себя немного дезориентированной, и усталость брала своё. Гомон, стоящий в зале, не давал ей шанса сосредоточиться, и она не слышала ни слова из беседы Дэрелла с хозяйкой таверны.
Ей удалось разобрать только самый конец разговора, когда Дэрелл аккуратно выложил на стойку монеты.
– Эта почтенная жрица живёт на юго-востоке?
Сгребая монеты, хозяйка протянула новому постояльцу ключ и ответила:
– Да, господин, вам просто нужно пройти через правый спуск, свернуть налево и проследовать прямо до следующего подъёма.
Новый постоялец взял ключ со стойки и, пожелав женщине хорошего дня, подошёл к Дилии.
– Ты точно не хочешь перекусить здесь?
Оглядевшись по сторонам, Дилия задумалась, но то, что она видела, не вызывало в ней этого желания.
Зал был до отказа забит людьми, в основном мужчинами. Некоторые играли в карты, кто-то в кости, многие налегали на подозрительного вида пищу. Больше всех бросались в глаза постояльцы, которые, напиваясь с друзьями, весело орали немыслимо громкие песни. Хотя определить, были ли мелодии разными, оказалось весьма затруднительным, скорее всего, слух услаждало одно бесконечно длинное творение.
Царящее в таверне хмельное оживление после стольких лет в подземелье хранителей казалось утомительным и даже зловещим.
Дилия отрицательно покачала головой, и они поднялись по лестнице на второй этаж. В начале тускло освещённого коридора нашли свою комнату, и Дэрелл, открыв ключом дверь, пропустил избранную вперёд. Маленькая масляная лампа, кувшин и тазик, возле стола три обшарпанных стула. Чуть в стороне находилась низкая кровать, застеленная тёмно-серым одеялом. Каменные стены со следами облупившейся краски, исцарапанные высказываниями неподобающего приличному заведению характера. Запах, царящий в помещении, – смесь сырости, мочи и каких-то несвежих продуктов. Оставалось одно – убеждать себя, что всё это меньшее из зол.
– Что тебе удалось узнать у хозяйки таверны? – спросила Дилия, ополаскивая руки и лицо прохладной водой.
– Она рассказала мне, где найти жрицу грядущего. Видимо, одна живёт в городе. Как я понял, проповедует их мировоззрение и набирает новых жриц, если таковые нужны ордену.
