– А-а, – протянула Дарина и улыбнулась. – Но он же бомж, какие могут быть разговоры.
У меня внутри неприятно кольнуло от ее слов.
– Роман не бомж. Хотя он и жил последние месяцы на улице. Я же тогда по твоему совету позвонила его маме и все выяснила.
– И что?
– Это его жена погибла в аварии с моим Сашей и Арсением. Он с женой ехал в следующей машине. Его жена Катя была беременна.
– Наверное, это сломало его, – Дарина поднесла чашку с кофе к губам и сделала долгий глоток. А потом резко подняла глаза на меня: – Это случайно не он тебе сейчас звонил?
Мои щеки порозовели – показалось, что в кафетерии стало как-то жарко.
– Он.
– Прости, может, ты не хочешь об этом говорить.
Я только пожала плечами, потому что и сама не знала, хочу ли об этом говорить. Все произошло неожиданно. Чашка кофе в такой момент была весьма кстати, она могла заполнить собой паузы в разговоре. Я видела, что Дарина хочет что-то сказать, но не решается.
– Говори, – улыбнулась я.
Дарина накрыла мою руку своей.
– А тебя не смущает, при каких обстоятельствах вы познакомились? – И быстро добавила: – Прости, милая, я не хочу этим сказать…
– Все хорошо. Я понимаю твой вопрос. Согласна, знакомство так себе. Даже никому и не расскажешь. Иногда и так случается. – Но в ту же секунду я себя поправила: – Постой, но между нами ничего нет. Это просто знакомство…
Я запнулась, когда посмотрела в глаза Дарине. Кого я обманываю? Ее или себя? Роман для меня стал больше, чем знакомый. Может, это чувство появилось потому, что я помогала ему, молилась за него, может, нас объединило общее горе и незаживающая рана внутри? Мне не безразлична судьба этого человека. Мне не все равно, что с ним произойдет дальше. Но я старалась не слушать свои чувства, потому что этот человек не верующий. Это самое главное препятствие, хотя есть еще много других, по которым я должна просто захлопнуть дверь своего сердца.
– Нужно идти в отделение, – голос Дарины вернул меня в действительность.
До конца смены я все думала, как же я привыкла все мысли и чувства держать в себе. И когда я впервые захотела о них рассказать, даже нет, просто намекнуть, я почувствовала себя неловко. И вся эта история мне показалась очень странной. Как же я отдалилась от людей! А ведь у меня есть сестра, мама, подруги. Я настолько закрылась от них за два последних года, что теперь и не верится, что они были в моей жизни. До конца года еще целая неделя. Целая неделя, чтобы вернуть сердца любимых.
* * *
Утром двадцать четвертого декабря я вошла в кухню с твердым намерением испечь медовик. Все продукты вчера были куплены в магазине, и даже тесто я нашла в себе силы замесить вечером после работы. Последний раз медовик я делала три года назад, тоже на Сочельник.
Чтобы было веселее работать, я включила старый рождественский фильм «Эта замечательная жизнь». Сколько же лет я его не смотрела?!
Утро промелькнуло, и к обеду я уже прослоила все двенадцать коржей. Довольная результатом, отправила торт в холодильник.
До вечера я хотела успеть сделать еще одно важное дело. Поэтому оделась потеплее, натянула шапку и замотала большой шарф, который Саша подарил мне еще до свадьбы. Теплый и родной шарф. Я шла по улице, уткнувшись в него, и дышала прошлой жизнью, такой спокойной и счастливой.
Когда водитель объявил в микрофон, что автобус прибыл на конечную остановку, немногочисленные пассажиры нехотя натянули шапки и варежки и поплелись к выходу. Мороз ослабил свою хватку, и минус пять, после недавних минус двадцать и ледяного ветра, казались чуть ли не теплом.
