Мы еще немного помолчали, и я сказала скорее самой себе:
– Меня утешает только то, что они у Господа.
Роман заговорил не сразу. Он прочистил горло и сел поудобнее.
– Катя ходила в церковь, она стала ходить, когда забеременела. Вообще, ее бабушка была верующей и молилась за нее. Я не очень обрадовался новой вере, но не запрещал. Думал, родит ребенка и это пройдет, ей будет некогда бегать в церковь.
«Господи, – молилась я внутренне, – как непостижимы Твои пути в нашей жизни. Как удивительно Ты переплетаешь нити судеб. Дай мне сейчас мудрость. От Тебя. Особую».
– Расскажи теперь ты о самом сложном.
– Это ведь я убил Катю, а с ней и ребенка.
Такого заявления я уж точно не ожидала.
– В смысле?
Роман закрыл глаза и выдохнул, это скорее походило на стон.
– Чтобы избежать столкновения, я вывернул резко руль. Машина стала неуправляемой, ее закрутило. И удар пришелся на Катю, – я видела, как Роман сжал кулаки. – Но если бы я этого не сделал, погиб бы я, а не они. Не могу себе этого простить.
Рассказ Романа был по-мужски краток. Только сейчас я начала понимать, с каким грузом он живет.
– Ты кому-то это говорил?
– Да. Родителям. Но они убеждали меня, что это не так, что я не специально это сделал, а хотел увернуться. И все в таком духе.
– Тебе становилось легче от их рассуждений?
Он замотал головой и ничего не сказал.
– Потому что ты не получил тот ответ, который успокоил бы сердце.
Роман посмотрел на меня долгим взглядом.
– И я никогда его не получу, – он отчеканил каждое слово, отчего по моим рукам пробежал холодок.
И я отчаянно, но безмолвно взмолилась: «Боже! Дай Ты ответ!»
– Твоя жена верила в Бога?
– Да, – выдавил из себя Роман. Видно было, что эта тема ему неприятна.
– Значит, она молилась за тебя, когда жила на земле. И еще, это значит, что она и ваш малыш сейчас у Господа на небе, – я боялась, что Роман вспылит, но он сидел, опустив голову. – Тебе нужно дойти до них.
Больше я ничего не говорила. Кто-то положил ограду моим устам. Мы сидели в тишине, и только разговоры с коридора доносились до нас. На улице стемнело, и зажглись фонари.
– Можно, я буду молиться за тебя? Пожалуйста.
Роман только чуть заметно кивнул.
– Мне нужно побыть одному. Не обижайся…
– Понимаю. Конечно.
Я взяла сумку, собрала пустые контейнеры от еды и бумажные стаканчики.
– Спасибо, что пришла.
– Ты хочешь, чтобы я пришла в другой раз?
– Да, – он на меня не смотрел, а устало откинулся на подушку, вглядываясь в уличный моргающий фонарь.
По дороге домой я вспомнила слова Бога ко мне, когда я просила его избавить меня от новой боли. Он сказал:
«Не бойся! Это от Меня! Я посылаю тебе исцеление»
– Исцеление, – прошептала я и улыбнулась.
В этот момент мне было все равно, что сидящая рядом женщина в зеленом пальто удивленно смерила меня взглядом. Я думала только об одном: Бог всегда верен Своим Словам!
Возможно, когда-нибудь я смогу об этом сказать Роману. Ну а пока это моя тайна с Богом!
* * *
Спустя два дня я снова пришла к Роману. Два стаканчика кофе из аппарата в холле больницы помогли начать встречу с улыбки.
– Ты не думай, я считаю, сколько кофе я тебе должен.
– Судя по тому, как быстро ты выздоравливаешь, ждать мне осталось недолго.
С каждым разом наши разговоры становились непринужденнее и легче. Меня это волновало. Проверяя сердце, я уже не могла сказать, что просто хочу помочь несчастному отчаявшемуся человеку. Нет. Что-то другое незаметно вкралось внутрь. Мне нравилось говорить с Романом, нравилось слушать его, хотелось делиться с ним своими мыслями. Я часто говорила ему о Боге. Не потому, что поставила себе цель покаять Романа, просто Бог настолько глубоко в моем сердце, что я не могу разделить себя и Его.
