– Мне нужно увидеть его, – я опускаюсь обратно на диван.
– Еще не время, Тизерия, ты новообращенный вампир, – отвечает Харун. – Я едва убедил твоего брата уехать.
– Я бы никогда не навредила ему.
– Возьми его в руки, – он кивает на кубок, стоящий передо мной.
Я выполняю просьбу. На дне блестят несколько капель крови.
– А теперь сожми его, – просит он.
Он ждет, но я только гляжу на серебряный кубок.
– Сжимай, – настаивает Харун.
Я нерешительно сжимаю сосуд рукой. Стенки кубка сдавливаются и встречаются друг с другом. Я раскрываю ладонь и шумно выдыхаю, пораженная своей силой. Замысел Харуна становится понятным.
– Тизерия, теперь ты сильнее и быстрее любого человека, прибавь к этому то, что ты пока не умеешь владеть собой и своей жаждой, а затем представь, что ты могла бы сделать с нашим смертным и аппетитным принцем.
Я смотрю на свои руки, словно впервые вижу их и кладу смятый кубок на стол. Меня не успели подготовить к тому, кем я стану и что меня ждет. Я даже не знаю, как мы будем жить с Харуном, буду ли я его женой по-настоящему или буду его женой лишь на словах.
– У нас в запасе должно было быть хотя бы несколько дней, чтобы подготовить тебя к этому, но все случилось иначе, – говорит Харун. – Ты можешь спросить у меня что угодно. Я знаю, что сейчас тебе тяжело, хотя твое здоровье вернулось и тебе не угрожает смерть. И хотя ты осталась жива, быть бессмертным существом, зависящим от крови и прячущимся от солнца – это лучше смерти, но не так хорошо, как жизнь. А мы застряли где-то между. Но твой брат очень хотел, чтобы ты успела сделать хотя бы часть из того, чего ты была лишена из-за болезни. И я помогу тебе.
– Почему ты согласился на это? – спрашиваю я первое, что вертится на кончике языка.
– Я не смог отказать Мирезу из-за его чувств к тебе. Я уже давно не видел такой любви. Он был в отчаянье.
Я вспоминаю, каким был Мирез рядом со мной все это время – радостным, заботливым, полным любви и надежды на лучшее, и слова Харуна разбивают мне сердце. Мой брат держался ради меня. Он сделал меня бессмертной, лишь бы я могла хоть как-то жить дальше.
– А что ты получил взамен? – задаю я вопрос, который давно мучает меня.
Харун окидывает меня взглядом и подается вперед.
– Кроме тебя?
Жар подступает к моей груди, а затем стремится вверх, к щекам. Такое же ощущение было в теле, когда я впервые почувствовала запах крови.
– Возможно, я сделал это лишь по доброте душевной, – продолжает Харун. – Возможно, потому, что мне пора женится, хотя я никогда не оставлю после себя наследников и буду вечность управлять замком, пока время не разрушит каждый камень, что держит эти стены. Я не знаю, Тизерия. Я не устоял перед надеждой в глазах твоего брата. Тебе интересно, досталась ли мне какая-то выгода от этого? Да, я попросил Миреза об одной маленькой услуге, но я бы сделал это и без его просьбы, и, скорее всего, Мирез не отказал бы мне.
– Что ты попросил?
– Тизерия, это не были торги. Это случилось после того, как согласился помочь тебе, – он вздыхает. – Я попросил список всех вампиров, проживающих в Тарде за последние семьдесят лет. Я пытаюсь найти кое-кого, и твой брат просто помог мне в этом.
Потупившись, я смотрю в угол комнаты. Есть еще столько ответов, которые мне хочется получить, но сейчас в голове беспорядок мыслей. Они кружатся так быстро, что я не нахожу сил ухватиться за какую-то одну. Я окидываю взглядом комнату и насчитываю три двери, одна из них выход, одно ведет в мою спальню. Мне становится интересно, что за третьей дверью, и я спрашиваю об этом Харуна. Он усмехается, но все-таки отвечает.
