Вот какие непростые задачи я ставила себе в тринадцать лет, пока ты развлекался с парнями, играя в футбол. Я хотела быть непревзойдённой. Не такой, как все те девчонки, что вьются вокруг тебя. Чтобы у тебя дух захватило. Хотя должна была догадаться, что удивить тебя очень непросто – практически невозможно.
Я должна держать спину ровно. И смотреть чуть-чуть свысока, с лёгкой полуулыбкой на губах. И говорить чуть-чуть с усмешкой, чтобы быть на одном с тобой уровне. Хотя так всё равно бы не получилось, потому что мы словно с разных планет. Во всех смыслах. Мне, неуверенной в себе и всегда зажатой тисками собственных комплексов, твои раскованность и умение вести себя на равных со всеми, даже со взрослыми, казалась необычайной смелостью.
После таких мыслей я обычно начинала превращать свою любовь в трагедию. Это вообще моё любимое занятие. Я думала о том, что у тебя обязательно есть какая-нибудь зазноба, которая занимает так много места в твоём сердце, что для меня его там совсем не осталось. Что я невезучая, потому что есть девчонки – твои одноклассницы, которые могут видеть тебя каждый день. Эх, если бы я училась хотя бы в одной с тобой школе! А так – мы вроде и живём в одном городе, и мамы наши – подруги, а что толку? Видимся от силы пару раз в год.
Когда я делилась с мамой своими переживаниями, потому что попросту не могла держать их в себе, она удивляла меня своим ровным тоном: «Не наше это, Лиза. Посмотрели и поплыли дальше». Что-то типа этого. Но я уже не могла успокоиться. Я даже представить не могла, что однажды влюблюсь в кого-то ещё. В кого? Разве есть кто-то лучше?
А вот если бы мы пересеклись, к примеру, на дискотеке (ты туда, интересно, ходишь? Я была один раз). И если будет медленная мелодия, и вдруг ты пригласишь меня на танец… А я «сяду в лужу», потому что танцор из меня никудышный. А может, и кудышный, просто я ещё ни с кем не танцевала, так что судить о собственных танцевальных способностях мне пока трудновато.
А вдруг будет так: твои руки на моей талии, мои – на твоих плечах, и мы так близко, что даже дух захватывает, и чувствуешь дыхание друг друга. Твои бездонные глаза напротив – и я совсем теряю голову. И мне уже всё равно всё на свете!
Всё! Хватит мечтать! Я готова. Готова увидеться с тобой. И будь что будет.
Мы нажали на домофоне две цифры, и уже через секунду оттуда донёсся вполне взрослый мужской голос – твой, конечно, я не могла его не узнать.
– Кто там?
– Открывайте, – бодро скомандовал братик, в то время как у меня уже тряслись все поджилки от волнующего душу предчувствия.
Мы поднялись на четвёртый этаж, пару секунд постояли перед закрытой металлической дверью. А потом замок заворочался, и дверь отворилась. За ней был ты. Уже не Лёнька, а дядя Лёня! Рост, наверное, метра два. Рубашка нараспашку.
– Ой, вы извините, мы ещё не совсем подготовились. Но вы проходите, – с безупречной, как всегда, улыбкой и оригинальным чувством юмора выдал ты, скользнув по мне взглядом и одарив улыбкой.
Я прошла в квартиру вслед за мамой и братом, неловко держа в руках торт.
– Давай, – протянул руки ты, принимая сладкий презент.
– Держи, – отчего-то пугаясь смотреть тебе в глаза, произнесла я.
– Спасибо.
Я освободилась от ноши, и у меня наконец-то появилась возможность нормально разуться, а заодно осмотреть тебя, словно бы невзначай, с ног до головы, улучив пару секунд. Ты был на босу ногу, в синих джинсах и в обалденной чёрной рубашке, ещё больше оттеняющей цвет твоих глаз. Пока я разувалась, ты успел застегнуться. А жаль…
