Морской берег выглядел одиноко-печальным. Мы приблизились к самой воде, и на её поверхность с шумом поднялся со дна широкий плот. С его крепко связанных брёвен стекала вода. Когда мы скакали по склону, морская гладь была совершенно пустой, но ни один из эльфов даже не останавливал коня. Стало быть, магия. От этой мысли у меня по телу пробежали нежные мурашки и легонько зажгло спину. Лошади, не мешкая, послушно взошли на мокрые брёвна, неся своих седоков. Только на плоту эльфы спешились и взяли в руки по длинному шесту, плот пошёл в море, набирая скорость. Я оглянулась, замок Темноликого медленно уплывал от меня, скрываясь за острым мысом, покрытым густым мхом и скрюченными над водой деревцами.
Сидя на лошади, я разглядела своих очередных похитителей. Все как на подбор длинноволосые, бледнокожие, высокие, крепкие и молчаливые. Никто из них не проронил ни слова. Сначала они отталкивались шестами, затем плот как будто пошёл сам. Наверняка, какие-то эльфийские штучки.
Птухайл заливал мир розовым светом. Белоснежные кони приобрели цвет заходящего солнца, как и лица воинов. Покинутый нами берег скрывался в тумане, который расползался во все стороны. Я отвернулась от непредвиденно оставленной мной Земли Предков и увидела перед собой ту же пелену тумана, она густела на глазах, как манная каша.
Эльф с чёлкой что-то резко скомандовал. Плот остановился. В манном тумане возвышалось нечто тёмное, когда плот подтянули чуть вперёд, я разглядела корабль размером с двухэтажный дом.
От кормы на железных цепях отделился откидной мост. Чёлка снял меня с лошади и повёл за руку на корабль, крепко сжимая мои пальцы и давая понять, что шаг вправо, шаг влево считается побегом. Пройдя через тёмный коридор, мы поднялись на широкую палубу, на которой копошились матросы в чёрных одеждах. Многие из них, заметив меня, удивлённо шарахались, наверное, никогда не видели человека, а может, и вовсе принимали за эльфийку и недоумевали. Чёлка указал мне на уходящие в люк ступени, пропуская вперёд.
Я оглянулась на него. Странно, что внешне он не походил на жителей Восставших Земель, как мне их описывали, и какими здесь были многие матросы. Зато холодности ему было не занимать. Ни единой эмоции не выражало его бледное лицо. Я начала медленно спускаться, придерживаясь за стену, будучи уверенной, что парень даже не моргнёт, закрывая за мной люк и запирая меня в трюме.
Но дверь за моей спиной так и не захлопнулась. Спустилась я, как оказалось, на камбуз, если по-нашему. Два горящих факела освещали тесное помещение с обеденным столом, лавками, печкой, полками и столом для приготовления пищи. Возле него стоял спиной ко мне и что-то стряпал, наверное, местный повар. Весь в чёрном, как и матросы, с банданой на голове. Повар, услышав шаги, обернулся и несколько секунд рассматривал меня, как будто у меня было две головы или шесть рук или ещё что-то удивительное. Тёмные, «как морские глубины», глаза и такие же волосы, торчащие из-под банданы, выдавали его происхождение из Восставших Земель. Вот и первый потомок утопленника на моём пути.
Я неотрывно следила за его взглядом, готовая сопротивляться любым действиям в мой адрес.
Однако, насмотревшись, он широко улыбнулся, и я тут же поставила под сомнение рассказы Темноликого о бездушии и хладнокровии «восставших». Улыбка его излучала тепло, а когда он по-эльфийски нараспев заговорил, жестом приглашая меня к столу и одно за другим выставляя на стол аккуратно оформленные блюда, я и вовсе почувствовала себя на корабле гостьей, а не пленницей.
