Когда увидишь меня – плачь - страница 52

Однажды, через несколько месяцев после первой встречи, Ян пригласил Полли в кино. Она опешила от неожиданности, но из любопытства согласилась. В тот вечер крутили очередную «Мечту вождя», какую-то из пяти частей, и первые полчаса Полли ломала голову над тем, зачем Ян затащил её на этот макабрический сеанс. В зале было душно и пахло сигаретным дымом, больше половины мест пустовало – что и неудивительно, ведь были каникулы, и школьники заслуженно отдыхали от кинопоказов.

Когда Ян внезапно обнял её за плечи, Полли чуть не подпрыгнула, и только его тяжёлая рука заставила её остаться на месте. Выпучив глаза от изумления, она повернулась к нему, и он тут же припал губами к её уху.

– Тише, Полли, ну сделай вид, что тебе не противно.

Она словно окаменела в кресле, пока Ян изображал нежность, перебирая её волосы и жарко шепча на ухо вещи, которые она меньше всего ожидала от него услышать.

Он уже пять лет работал в газете и был очень бойким молодым человеком, стремительно обраставшим полезными знакомствами. Это привело к тому, что часть рабочего времени и почти всё свободное Ян посвящал одному маленькому хобби – организации побегов из страны для тех, кто того желал. Он был важным звеном в длинной и не известной ему самому до конца цепи, которая работала на то, чтобы хоть кто-то в этом городе обрёл свободу при жизни. Ян сводил беглецов с нужными людьми, подключал связи, и цепочка тянулась дальше: к фальшивым документам, бесценным штампам в паспортах и фирменным автомобилям Управления, на которых они добирались до КПП.

– Мы подполье, но не в том романтическом смысле, который в это понятие вкладывает пропаганда. У нас нет лидера, мы не поём гимнов и не сочиняем политическую программу. Мы заняты делом, никогда не собираемся больше двух и пока не настолько обезумели, чтобы пытаться свергнуть Совет. Хотя, кто знает, может, когда-нибудь и представится случай…

Чем дольше он говорил, тем меньше Полли верилось в то, что такое возможно. История звучала, как сюжет дешёвого шпионского романа, а Ян меньше всего походил на члена сопротивления. Но он не замолкал и, хотела она того или нет, рассказывал всё в таких подробностях, что волосы шевелились на голове.

– Наша сеть проникла весьма глубоко – у нас повсюду осведомители, даже в Управлении. Сил пока недостаточно, чтобы покушаться на режим, а вот помочь ему ослабнуть, переправляя людей через границу, – всегда пожалуйста. В счастливый год нам удаётся освободить полсотни семей, а это не так уж мало, как тебе может показаться. Загвоздка в том, что единственный выезд из города, как ты знаешь, лежит через КПП, а все попытки перелезть через стену заканчиваются решетом в груди. Поэтому главная наша задача состоит в том, чтобы у пограничников не возникло вопросов к документам. Мы делаем новые паспорта, пропуски, разрешения на выезд, но всё это ничего не гарантирует, потому что на КПП обитают самые злобные Псы, которые цепляются к каждой букве. Если у наших клиентов получается преодолеть первый этап, это почти победа. Дальше их ждёт проводник и тяжёлая дорога через леса и болота до самой границы Республики. Иногда их ловят, но чаще нет. Затеряться в глуши и пройти границу, минуя снайперские вышки, намного легче, чем просто выехать из города.

Желающих сбежать всегда больше, чем тех, кого мы можем позволить себе

вывезти. Некоторым приходится отказывать, например таким, как Адам. Псов не провести, когда дело касается людей, так или иначе связанных с аннулированными. А уж тех, кто хоть раз попадал в Управление, они всегда узнают в лицо. Кстати, тебя и Тома я бы тоже не рискнул вывозить – скорее всего, вы у них на особом счету, так, на всякий случай, – Ян мило улыбнулся, а у Полли внутри неприятно похолодело. – Ну а в целом, работа у нас неплохо поставлена, хотя осечки иногда, конечно, случаются. Главное условие для беглецов – покончить с собой прежде, чем Управление до них доберётся. Они всё равно не жильцы, а нам, как ты понимаешь, не нужно, чтобы Псы поняли, откуда ветер дует. Когда их ловят, ребята глотают таблетку, которую мы заранее выдаём, и… – он сделал выразительный жест, от которого у Полли по спине пробежали мурашки. – Хуже, когда попадаются наши. Если, например, схватят тебя, это ещё ничего. – Она вздрогнула. – Ты знаешь и всегда будешь знать только меня. А вот если им попадусь я и не успею принять меры, есть шансы, что подполью или, по крайней мере, значительной его части, придёт конец.