Том был чудовищно зол.
Она замолкла на полуслове и подалась вперёд, коснувшись его плеча. Он моргнул, и наконец на его лице отразилось то, что он по привычке прятал. Том ничего ещё не успел сказать, как Полли заговорила сама охрипшим, но твёрдым голосом:
– Даже не думай об этом, слышишь? – она сжала пальцы на его плече. – Не смей разговаривать с Яном, он никогда не должен узнать, что я тебе всё рассказала.
Том смотрел на неё с непривычной жёсткостью, челюсти плотно сжаты. Полли хорошо знала, что нельзя недооценивать его упрямство, а сейчас он выглядел так, словно вот-вот потеряет контроль над собой. Она повторила медленно, чуть ли не по слогам, чтобы до него дошло:
– Ничего. Не. Говори. Яну.
После двух минут предельного напряжения Том резко встал и отошёл к окну. Теперь Полли созерцала его прямую спину, гадая, понял он её или нет.
– Я ничего не скажу Яну, – глухо произнёс он наконец. – Я просто размозжу ему голову, но ни слова не говоря, обещаю.
Опираясь на стол, Полли неловко поднялась с дивана. Её пошатывало от выпитого, голова кружилась, и ноги не хотели слушаться, но кое-как она заставила себя сделать несколько шагов навстречу окну. Она обняла Тома и прильнула к спине, которая на ощупь была словно деревянная.
Она не знала, как объяснить ему всё это, и не была уверена, что сейчас он её поймёт и вообще захочет услышать. Нужно было рассказать ему раньше – рано или поздно он всё равно бы узнал, но хотя бы не так. Не так.
Свитер заскользил под её ладонями – Том обернулся. Полли с опаской подняла на него глаза, она впервые не знала, чего от него ожидать.
Он смотрел на неё без злости, но с чем-то, что кольнуло Полли куда больнее. Он смотрел на неё так, как будто она ударила его исподтишка.
– Зачем ты в это влезла? – спросил он ровным тоном.
Полли молчала.
– Чёрт с ним с Яном, он просто урод, раз не постеснялся втянуть тебя в это. Но ты почему согласилась?
Полли смотрела на него, не моргая.
– Ты правда не понимаешь?
– Нет, не понимаю! Рано или поздно – и, скорее всего, не слишком поздно – кто-нибудь тебя сдаст, и ты никогда больше не выйдешь из подвалов. Может, Псы уже за тобой выехали, и если так, то что сделает Ян? Вытащит тебя? Нет, он бросится спасать свою задницу, пока тебя будут пытать на допросах.
– Ян куда больше рискует, чем я, и делает это уже несколько лет. Ничего не имею против, если он попытается спастись, потому что мне он помочь всё равно не сможет.
– Даже не сомневаюсь. Всё, на что он способен, это вербовать старых друзей, а там гори оно огнём.
Полли начала закипать.
– Тебе это не нравится? А жить в этом болоте тебя устраивает? Ты когда-нибудь задумывался о том, что всё могло быть иначе?
Он передёрнул плечами.
– Это демагогия, Полли. Есть мы и есть этот мир, и нужно учиться жить в нём, а не в фантазиях.
– О, кто бы говорил! – ядовито отозвалась она. – Это ты-то не живёшь в фантазиях?
– По крайней мере, не в фантазиях о светлом будущем. Мне хватает здравого смысла понимать, что при нашей жизни ничего не изменится.
– Конечно, не изменится, если сидеть сложа лапки. Я пытаюсь хоть что-то делать, потому что мне уже тошно от этого убожества вокруг.
– Ну и как твоё хобби спасёт нас от убожества? Ты помогаешь людям бежать отсюда, а не меняешь мир, в котором они живут, чтобы им захотелось остаться. Ты точно так же застряла в иллюзиях и ничего не хочешь видеть. Это опасные игры, но толку от них не больше, чем от сборищ в квартирах, где поносят Усатого и предаются мечтам о перевороте.
