– Тише, тише… Всё хорошо, – мягко сказала Лидия, откладывая веник. Она подошла к детям, коснулась их лбов. Всё такие же горячие.
Девочка тихо всхлипнула, но тут же снова закрыла глаза, утопая в лихорадочном сне.
Лида тяжело вздохнула. Работы ещё непочатый край.
Она вернулась к уборке. Подмела пол, сгребла мусор в старый тряпичный мешок, нашла в углу грязное ведро и тряпку. Пришлось взять немного отстоянной воды из второго горшка – не питьевую, но достаточно чистую, чтобы хоть чем-то помыть полы.
Окунув тряпку, она склонилась и начала тщательно вытирать половицы, стирая въевшуюся грязь. На душе стало чуть легче – в чистоте дышать проще, а значит, и больные смогут чувствовать себя лучше.
– Ну вот… Уже лучше, – пробормотала она, глядя на результат своей работы.
Печь потрескивала, из горшков уже начал подниматься лёгкий пар. Скоро вода закипит, и можно будет заняться следующим шагом.
Лидия вытерла вспотевший лоб, бросила взгляд на детей, которые по-прежнему лежали, словно обессиленные тени. Лёгкий румянец лихорадки на их щеках и слабые стоны подсказывали ей, что медлить нельзя.
Она вышла на крыльцо, вдохнула свежий воздух, наполненный запахом сырой земли и древесного дыма. У дома, прямо у стены, росли пучки тысячелистника и ромашки – настоящие сокровища в её ситуации.
– Вот вы-то мне сейчас и пригодитесь, – пробормотала она, осторожно наклоняясь и перебирая листья.
Тысячелистник крепко цеплялся за землю своими тонкими стеблями, а его резные листики казались слегка колючими на ощупь. Лида аккуратно сорвала несколько веточек, отряхнула от пыли и отложила в сторону. Затем протянула руку к ромашке – нежные белые лепестки чуть подрагивали от её прикосновения, будто сама природа знала, что эти цветы сейчас станут лекарством.
Собрав достаточно трав, Лида направилась обратно в дом, стараясь идти быстрее. Время было на счету.
Она знала, что это не панацея, но хотя бы первый шаг. Надо будет продолжать бороться за жизнь этих детей.
Зайдя внутрь, она сразу подошла к столу, на котором стояли два горшка с уже закипевшей водой. Пар поднимался лёгкими завесами, наполняя комнату тёплым влажным воздухом.
Лида старалась не шуметь, чтобы не потревожить детей. Внутри было прохладнее, чем снаружи, но всё равно воздух оставался тяжёлым, пропитанным запахом болезни и сырости.
Лида разложила травы перед собой, задумчиво провела пальцами по листьям тысячелистника.
– Ты поможешь сбить жар, – тихо сказала она, будто разговаривая с растением, затем посмотрела на ромашку. – А ты снимешь воспаление.
– Ну вот, хоть немного очистим их от пыли, – пробормотала она, отжимая стебли и цветки.
Она подошла к ведрам с водой, зачерпнула немного в ладони и провела по лицу, смывая пот. Взяв охапку трав, аккуратно опустила их в оставшуюся воду, размяла пальцами, наблюдая, как сорванные растения отдают свои соки.
Воды было немного, но её хватило, чтобы ополоснуть травы. Лида разложила их на печи для просушки, осторожно разглаживая пальцами каждый листик. Печь ещё хранила остатки жара, и травы быстро начнут терять влагу.
Вода зашипела, будто приветствуя целебные растения. Закипела, и Лида, взяв полотенце, осторожно достала их из печи. Горячий пар обжигал руки, но она стиснула зубы и поставила горшки на стол. Вдыхая тёплый аромат кипятка, она на мгновение закрыла глаза, собираясь с мыслями.
Взяв пучки уже высохших трав, Лида поломала их пальцами, бросила в кружки, залила кипятком и накрыла деревянными крышками.
