Последние слова собака договаривала, исчезая в дверном проеме.
Долька – очень умная и ответственная, она всегда чем-то занята, к тому же имеет замечательную способность – умение все рассчитывать. Например, количество муки на месяц или число кустов рассады на определенный участок земли. Как ей это удается, непонятно. У собачки черная лохматая шерсть, челка закрывает круглые карие глаза, ушки висячие, хвост длинный, закручен пушистым полумесяцем. Долька невысокая, но по сравнению с коротколапым Ушаном выглядит внушительно. Сейчас собачка спешила на завтрак – она не любила заставлять себя ждать.
Я пошел за Долькой, не переставая размышлять. Белкино молоко считалось, как говорит Бормот, деликатесом, его едва хватало Царапу и Спице. Первое время кота долго уговаривали полакомиться – Царап осознавал ценность продукта и отказывался. Но он так прижимал уши, так отчаянно отворачивался, когда Лапка переливала молоко из кувшина в большую чашку, что мы понимали: кот молоко очень любит. Как только Лапка шла доить козу в козий домик, Царап отправлялся следом, скромно сидел в отдалении, потом сопровождал девушку домой. Мы все говорили коту, что эта еда – для него. Скоро Царап привык к лакомству, но ел всегда в меру. А худую Спицу Лапка уговаривала пить молоко каждый день, чтобы та хоть чуть-чуть прибавила в весе (Лапка в шутку говорила, будто боится, что старушку унесет ветром). Я сначала не понимал, почему Лапка так старается увеличить вес Спицы. Вообще-то обитатели не отличались толщиной, и уж если на то пошло, девушке самой целебное молоко не помешало бы. Но как-то Лапка объяснила, в чем дело.
– Я знаю, – сказала она, – бабушки должны быть полными, румяными, круглолицыми. Настоящие бабушки именно такие.
– А еще какие? – заинтересовался я: тема знаний, которые обитатели принесли с собой из прошлого (а откуда же еще?) сильно волновала меня.
Дело в том, что всех обитателей объединяет не только общий труд, но и то, что мы обладаем определенными знаниями и воспоминаниями о том мире, который когда-то потеряли. Каждый помнил и знал что-нибудь «свое», иногда какие-то мелочи, иногда почти ничего, кроме каких-то запахов, ощущений. Вот, например, Лапка знает, какими должны быть бабушки. Еще, как я упоминал, обитатели точно представляют себе, как выглядят разнообразные предметы, явления, живые существа, хотя в обители предметов имеется ограниченное количество, явлений и живых существ – и того меньше. Но Бормот иногда называл Твердолоба слоном, и почти все соглашались потому, что представляли себе слона. Может, не во всех подробностях, однако знали: слон большой, неповоротливый.
– Что еще ты знаешь о бабушках? – вновь спросил я Лапку.
– Добрые и ласковые.
Но, насколько мы успели узнать старушку, сентиментальностью и дружелюбием она не отличалась. И превратить Спицу, имя которой полностью характеризовало ее внешность, в румяную добродушную толстушку не удалось до сих пор, хотя молоко она поглощала регулярно.
И вот наша суровая старушка вдруг носится с незнакомой змеей!
Я уже поднимался на крыльцо, когда увидел их – Спицу и Бантика, идущих с огорода. Картина предстала более чем впечатляющая: худая седая старушка с пучком зелени в руках, а на плечах у нее – змея. Я напомнил Спице, что клетка будет готова еще до обеда, за что получил благодарную улыбку, которая непривычно украсила ее лицо.
