– Мне надо увидеть Динару, – вновь повторила я. – Надо, чтобы она подтвердила мои догадки.
– Если она не призналась тебе до сих пор, с чего ты решила, что сделает это сейчас?
– В глаза она не сможет мне солгать. Вы поедете со мной?
– Куда? – со стуком опуская стакан на столешницу, резко спросила мама.
– В Сочи.
Мама всплеснула руками, и я точно знала, о чем она подумала. Это последнее место на земле, куда она поедет, и ее дальнейшие слова лишь подтвердили очевидность моих умозаключений:
– Лиза, мы никуда не поедем. Хватит с нас этих безумных перемещений. Подумай о детях, обо мне, в конце концов.
– Мама, это временно. Отдохнете на море, пока я буду в поселке. Врач рекомендовала Мишутке морской воздух и купание.
– Для этого у нас есть места ближе. Витязево, например. Обещал же твой Брагин выделять нам комнату, когда мы захотим приехать.
– Мама, сейчас сезон, нам надо было предупредить его заранее. Наверняка, у него все номера заняты. А что ты сказала, когда я тебе это предлагала еще весной? – и, передразнивая маму, я повторила ее слова: – «Я не поеду в дом, где не смогу чувствовать себя полноправной хозяйкой».
Мама скрестила руки на груди и забегала глазами, как будто бы в поисках подходящего ответа.
– Мише опасно находиться так близко к отцу Шандора, – заключила она по итогу.
– Если бы он хотел навредить Мише или мне, он сделал бы это, когда приходил. У него другие методы. Но больше на его провокации я не поведусь. Мама, поехали в Сочи. Снимем квартиру, дети покупаются в море, ты отдохнешь.
– Что ты задумала?
– Мне нужно в поселок и встретиться с Динарой. Это первая задача. Если она подтвердит, что Шандор жив, тогда мне нужно будет там задержаться и помочь ему вернуть память.
Маме эта затея не понравилась. Она снова вернулась на стул и, бегая взглядом по столу, искала причины, чтобы меня отговорить.
– Отец Шандора знает, как ты выглядишь. А если ты его встретишь? Он там хозяин, мне страшно за тебя. И там жена Шандора. Если и она узнает тебя…
– Я изменю внешность, – касаясь маминого запястья рукой, сказала я. – Меня никто не узнает.
Мама поддалась на уговоры, и в Сочи мы приехали вместе. Я нашла через интернет недорогую студию в Хосте, и сняла ее в аренду на две недели. Полина обрадовалась поездке, и запланировала встречу с сочинскими подружками. Квартира оказалась недалеко от того места, где мы жили прежде, и проблем с осуществлением своих планов у нее не возникло.
Для Мишутки это был первый выезд за пределы Краснодара, и с момента отъезда до прибытия в Сочи он находился в возбужденном состоянии и не спал даже в электричке. Он не отрывал взгляда от окна и без конца что-то радостно выкрикивал, замечая перемены в мелькавших пейзажах. Но как только оказался в квартире, забрался на диван, и, не говоря ни слова, уснул.
Мишутка рос общительным мальчиком, привязанным не только ко мне, но и к бабушке. Он уже дважды оставался с ней, и несмотря на то, что часто спрашивал обо мне, не плакал и мужественно ждал моего возвращения. Поэтому я, пусть и с грустью, но со спокойной душой оставляла его на мамину поруку.
Но как бы мне не хотелось поскорее оказаться в поселке Шандора, остаток дня я провела с мамой и детьми. Мы прогулялись по местности, нашли детские площадки, ближайший путь на пляж и купили продуктов.
Я не планировала жить вместе с семьей, а только приезжать к ним через день или два, и просила Полину помогать бабушке с Мишуткой. Она не знала, что Шандор жив, и свой отъезд я объяснила, как «важные дела в поселке». Полина связала это девочками и загорелась желанием с ними встретиться.
