Мне и самой хотелось этой встречи, но ничего обещать дочери я не стала. Даже если Шандор жив и все вспомнит, нет никаких гарантий, что не повторится прежний сценарий. Ведь Шандор все также женат и у его детей есть мать.
Я ехала в поселок в приподнятом настроении, полная надежд и веры, что жизнь не закончилась, а только начинается. Та самая жизнь, которую когда-то нагадала мне цыганка. Я снова видела в прерывистой линии на своей ладони новый знак. Возможно, именно сейчас я обрету счастье, которое она мне предрекала. И любовь, свою единственную любовь. Ах, Шандор, только бы ты был жив, и слова цыганки не оказались никчемным вымыслом. Потому что, если не ты, другого уже не будет.
Я вышла из такси. Небо в это утро было хмурым, но я не замечала непогоды. Вместо этого обратила внимание на виды, открывшиеся моему взору. Село находилось у подножья гор, с южной стороны, и, как рассказывал Шандор, в солнечную погоду здесь целый день светило солнце, а холодный ветер не проникал сквозь толщу Кавказских гор. Природа благоволила проживанию в этом месте. Из каждого двора выглядывало какое-нибудь фруктовое дерево или куст, по забору или по металлической решетке над внутренним двором дома, вился виноград или киви, и кругом росли цветы: вдоль заборов, на клумбах, в палисаднике.
Как я не заметила этого в прошлый раз? Почему все казалось серым и унылым? Вот оказывается, как настроение влияет на наше восприятие окружающего мира и разукрашивает его в соответствующие цвета. И только бы красота этих мест снова не померкла для меня.
Я приехала с небольшой дорожной сумкой, прихватив самые необходимые вещи. В моих планах было снять комнату в каком-нибудь доме, а где именно, рассчитывала узнать в закусочной. Она открывалась в восемь утра, и к моему приезду гостеприимно распахнула двери.
Я немного нервничала: постоянно поправляла челку, падающую на глаза, и касалась руками черного парика. Боялась, что мой обман раскроется. Но парик длиною до плеч крепко сидел на голове, и легкий ветер, что трепал его, не выдавал того, что пряталось под ним. Очки с прозрачными стеклами в черной оправе и темные линзы в глазах основательно скрыли прежнюю Лизу, и меня не узнала даже мама, когда я предстала перед ней в новом образе.
Я вошла в закусочную, вызвав колыхание музыки ветра. Вместо запаха пива меня встретил аромат жареных чебуреков, и от голода засосало под ложечкой. За барной стойкой маячила та же продавщица, что и в прошлый раз, и никого другого в помещении не было.
Я поздоровалась и спросила, где можно у них в поселке снять комнату. Она окинула меня взглядом, задержалась на лице и руках, отметила кольцо, которое подарил Шандор, а потом ответила, что мне подойдет жилье бабы Нюры, которая живет в пяти домах от закусочной в зеленом доме напротив магазина. У нее есть три комнаты, но одна совсем крохотная, больше похожа на кладовку. Однако одинокой женщине этого достаточно. А дальше она предупредила, что баба Нюра иногда подвыпивших мужиков в ней привечает, и если меня не пугает встреча с ними, то лучшего варианта не сыскать.
Перспектива оказаться в доме, куда захаживают пьяные мужики, меня не впечатлила, но второй вариант размещения у молодого холостяка меня впечатлил еще меньше. А в любой другой дом, как пояснила продавщица закусочной, хозяйки меня не возьмут, потому что «девка я видная, а мужик нынче падкий на женскую юбку пошел».
