Чтобы подавить в себе последние сомнения, она быстрыми шагами подошла к сыну, потом к дочери, потом еще к одному подростку. У всех были примерно те же признаки начинавшегося обморожения на лицах, все валились с ног от усталости.
– Шура! – снова умоляюще простонала позади нее сестра.
– Так и быть! Идем! – решительно и громко произнесла ей в ответ Александра Ильинична.
Она уже повернулась и успела сделать несколько шагов вперед, притягивая к себе падающего в бессилии Толика, как ее остановил дикий нечеловеческий вой родственницы, чьи дети находились в плетеном коробе. Звериный крик, вырвавшийся из легких женщины, прорезал морозный воздух. Она резко повернулась на него и увидела ту ужасную картину, которая в один миг ломала жизнь любого человека, на глазах которого погибали маленькие, совсем крошечные жизни.
Многодетная родственница наклонилась над плетеным, стоящим поверх санок коробом и, теребила руками свертки из одеял, в какие были завернуты двое ее малышей. Ее полные ужаса глаза были широко раскрыты, лицо горело, руки невероятно тряслись. Она держала ими то одного, то другого своего ребенка и медленно опускалась на колени, продолжая неистово и нечленораздельно вскрикивать не своим голосом, теребя перед собой то один, то другой сверток. Потом она резко вскочила на ноги и всеми своими действиями старалась привести к жизни того ребенка, которого в данный момент держала в руках. Она дышала на него паром изо рта, хватала маленькие детские ручки и терла в своей обмороженной ладони. Не веря происходящему перед ней, она схватила обоих детей на руки и, глядя на них издала как будто предсмертный крик, одновременно валясь на землю, не в силах стоять на ногах от потери рассудка.
Ее старшие дети кинулись к ней, подхватили ее и постарались принять активное участие к спасению собственных младших братика и сестренку. Один из сыновей закричал и залился слезами, придерживая обессилившую мать и глядя в лица малышей. Девочка-подросток, что постарше, бледнея лицом, вцепилась в мать и тоже начала валиться на землю, не веря в очевидное.
Александра Ильинична, увидев происходящее, кинулась к безутешной родственнице. Но, едва ей стали видны посиневшие от леденящего и пронзительного холода лица мертвых малышей, она остановилась. Тяжело и протяжно выпустив воздух из легких, уронила голову на грудь и закрыла глаза, как будто старалась забыться или даже моментально умереть в данный момент, лишь бы не осознавать очевидного и не присутствовать там, где материнское сердце чувствует гибельную боль и тяжесть происходящего. Она заплакала без слез, неконтролируемо тряся всем телом и рефлекторно погружаясь в собственное сознание. Но как будто какая-то неведомая сила не дала ей погрузиться в себя и заставила открыть глаза, одаривая женщину вторым дыханием и включая внутренние резервы ее организма.
Шукалова-старшая открыла глаза. Ей на встречу медленно, ища у матери защиты, двигалась ее дочь Ольга, закрывавшая руками мокрое от леденеющих слез лицо. Александра Ильинична обняла ее, потом бегло осмотрела всех, кто в данный момент был с нею. Рядом стояла плачущая Дуся, неподвижно и беспомощно смотревшая на страдания потерявшей в один миг двоих ребятишек родственницу, прижимая ладони к груди и подбородку. Возле безутешной женщины скопились все кто был в спасающейся от душегубов-фашистов процессии. Лишь некоторые дети, не зная как себя вести в данный момент, растерянно наблюдали за всем со стороны, трясясь от пронизывающего холода и втягивая головы в плечи, тем самым хоть как-то защищая себя от ледяной погибели.
