Вечер прошел так же, как и предыдущий, а утро следующего дня встретило нас хмурым, затянутым темными тучами, небом и мелким дождем, обещавшим вскорости перейти в ливень. Когда я проснулась, Ворон уже был в лагере. Скручивая сырые после мокрой земли шкуры, согревавшие меня всю ночь, я отыскала глазами высокую фигуру колдуна, стоявшего у полыхающего костра и что-то обсуждавшего со своими людьми. Мне было любопытно, о чем они говорили, но помня прошлую неудачную попытку, не решилась подслушать разговор, опасаясь вызвать гнев колдуна.
После горячего завтрака, состоявшего из жирной похлебки и куска ржаного хлеба, все снова уселись в седла и продолжили путь. Качаясь в седле, я поглядывала на темное небо и хмурилась. Перспектива промокнуть до нитки совсем не радовала меня. Ближе к полудню, как я и предполагала, небо разразилось проливным дождем. После яркой вспышки молнии, разделившей пространство над нами на две равные части, ударил гром. Морось, так докучавшая мне уже второй день нашего путешествия, теперь показалась раем в сравнении с тем, что началось после.
- На, надень, - предводитель отряда придержал жеребца и ждал меня на дороге.
Я удивленно взглянула на северянина, увидев, что он снял с плеч тяжелый плащ и протягивает его мне. Первой мыслью было отказаться, но снова прогремел гром и я позволила мужчине накинуть на свои плечи теплый плащ.
- Будет не так холодно, - сказал северянин, а я поглядела на него, понимая, что он остался в одной рубашке, которая успела промокнуть за то время, пока я закутывалась в одежду с плеча мужчины. Хотела было поблагодарить его, но не успела.
Ударив пятками в бока жеребца, Бренн выехал вперед и вскоре снова возглавлял обоз.
Впрочем, плащ меня на спас. Да и немудрено. Слишком сильным оказался ливень. Совсем скоро я промокла настолько, что с моей одежды стекала вода, а толстая коса стала тяжелой от воды и тянула голову назад. Я пригнулась к шее своей лошади, сжавшись от холода в комок. Тело била мелкая дрожь. Разбитая дорога, казалось, не закончится никогда. Обступивший ее лес шумел листвой и склонял длинные ветви с ржавыми листьями к самой ее кромке, а мы все ехали и ехали. И, казалось, не будет конца пути.
- Скоро будет постоялый двор, - Серко говорил нарочито громко, стараясь перекричать шум дождя. Я приподнялась и посмотрела на него. С мальчишки, как и с меня, стекали маленькие ручейки воды. Его мокрые волосы смешно топорщились в разные стороны, и он невольно напомнил мне моего младшего брата, оставленного у Радомира.
- Постоялый двор? – переспросила я.
- Да. Там и заночуем, - ответил Серко.
«И обсушимся», - подумала про себя. Эта мысль приятно порадовала меня. Представив себе кровать с матрацем и пуховую подушку, я не смогла не сдержать счастливой улыбки. Серко покосился на меня, потом криво ухмыльнувшись, ударил своего коня пятками и поехал вперед, оставив меня плестись в самом конце обоза.
На постоялый двор мы приехали ближе к вечеру. Ливень к этому времени стих, и небо просветлело, как это бывает перед закатом. Я дрожала от холода, промокшая насквозь, съежившись в седле настолько, насколько позволяло мне мое тело. Казалось, замерзли даже кости, а зуб не попадал на зуб.
Неловко спешившись, забросила на плечо седельную сумку со своими вещами и, позволив Серко забрать у себя поводья, первой вошла в широкую дубовую дверь деревянного здания. Едва переступив порог, я оказалась в хорошо освещенном теплом зале с высокими потолками, уставленном столами. К моему удивлению, внутри оказалось мало посетителей. Я сделала шаг по направлению к широкой стойке, за которой суетилась полноватая рыжеволосая женщина, как странное предчувствие охватило меня. Словно порыв холодного ветра на миг пронесся сквозь мое закоченевшее тело, покалывая тонкими морозными иглами кожу. Я в удивлении отшатнулась и тут же натолкнулась спиной на кого-то, стоявшего позади. Тяжелая рука легла на мое плечо, и я быстро обернулась.
