Колдунья из Треугольного переулка - страница 37

– Манечка…, – шептала она, – моя маленькая девочка… Боже, какое счастье!

– Я так скучала, мамочка, – шептала Маня и слезы непрерывно текли по ее щекам, – так скучала по тебе….

– Мама, – чего она молчит? – помогая Анне подняться, – не унимался Леня, – пусть скажет, наконец, где она была все это время!

– Ленечка, сейчас это не важно, – мягко прервала его Анна, – беги, сынок, в больницу, зови сюда отца и дядю Якова, а за дедушкой пошли Анюту, да побыстрее! Скажи, пусть срочно все идут сюда. Срочно!

Ворча и постоянно оглядываясь, Леня повиновался и неохотно пошел выполнять поручение.

– За каким дедушкой, мама? – удивленно переспросила ее Маня.

– За твоим собственным, родная моя, – улыбнулась счастливая мать.

– За твоим, самым что ни на есть, родным дедушкой. У нас, дорогая, – сообщила она, – без тебя столько перемен произошло, что ты, и представить себе не можешь!

Заметив тревогу на лице дочери, она поспешила добавить:

– Ты только не волнуйся, все перемены хорошие. Обхватив лицо дочери двумя руками, она стала покрывать его поцелуями.

– Дай мне наглядеться на тебя, доченька, любимая моя девочка…, – повторяла она, задыхаясь от счастья. Джульетте, которая из-за порога пристально наблюдала за происходящим в комнате, не понравилось такое бесцеремонное обращение с хозяйкой и, возмущенно залаяв, она ворвалась в комнату.

– Ой, – радостно всплеснула руками Анна, – и Джульетта вернулась! – она попробовала погладить собаку, но та угрожающе зарычала. – Почему она меня не узнает? – разочарованно взглянула она на дочку.

– Фу, Джульетта, – строго сказала Маня, – не злись, все в порядке. Она собиралась спросить мать, что она делает в доме доктора, но тут на пороге комнаты появилась хорошенькая белокурая девочка.

– А что вы тут делаете? – с удивлением спросила она и, заметив, что Анна обнимает чужую девочку, бросила в сторону Мани ревнивый взгляд.

– Я ее боюсь, – капризно заявила она, – пусть она уйдет!

Маня с ужасом уставилась на нее.

– Мама, кто это? – изумленно спросила она.

– Манечка, это Лизонька, – шепнула Анна дочери, – я тебе потом о ней расскажу, – и, успокаивающе погладив девочку по голове, ласково спросила ее:

– Кого ты боишься, глупенькая моя?

– И ту, и ту, – неприязненно ответила девочка, тыкнув поочередно пальчиком в Маню и Джульетту.

– Лизонька, – обратилась Анна к насупившейся девочке, – тебя никто не обидит, не бойся. Иди, доченька, на кухню и передай, что я велела использовать на обед все наши продовольственные запасы, скажи, что у нас сегодня будет много гостей. Скажи, что я скоро подойду и, поцеловав ребенка, она вывела девочку из комнаты.

– Я тебе говорила, детка, – вернувшись, сказала она Мане, – что пока тебя не было, в нашей жизни многое что изменилось и, обняв дочь, она в общих чертах рассказала ей о событиях, происшедших со дня ее исчезновения. Маня слушала и дивилась.

– Значит, Лиза – это дочь Лизаветы Христовны? …Как странно …А ведь действительно похожа… – задумчиво качала она головой.

– Ты не думай, Лизонька очень хорошая и добрая девочка, – поспешила сказать Анна. – Хотелось бы верить… – недоверчиво протянула Маня.

– Не забывай, детка, что я ее воспитывала практически с младенчества, – заметила Анна, – и она не знает другой матери, кроме меня, так что не проговорись, что я ей не родная, – предупредила она дочку. Маня только пожала плечами.

– Конечно, я не проговорюсь, но мне неприятно, что тебя кто-то еще называет мамой, – недовольно нахмурилась она. – Кстати, а с какой стати Ленчик зовет тебя мамой? Он-то точно знает, что его мама Лизавета Христовна, – недовольно заметила она.