Ну что сказать... В изысканности наряда никому из них не откажешь. Ярко-синий глянцевый камзол вице-короля идеально гармонирует с платьем спутницы, лазурным, как вода в море, пронзённая полуденными лучами Адапи. На Ларилине не менее симпатичный комплект: юбка цвета грозового неба и в тон ей короткий жакет, из-под которого, словно облака, выбиваются кружева рубашки.
К манерам тоже никаких нареканий. Суеты и спешки никакой. Первый зрительный контакт со мной. Вежливые улыбки дам, протянутая рука мужчины, по ладони которой я скольжу подушечками пальцев, почти не касаясь, показывая своё расположение к собеседнику. И он тут же радушно меня приветствует:
— Идилинна! Ну, здравствуй, девочка! Как добралась?
— Спасибо, отлично. Погода изумительная для полётов.
Я тоже улыбаюсь, правда, в большей степени потому, что меня смешит забавная смена выражений на круглом одутловатом лице вице-короля, когда он смотрит на вальяжно разлёгшегося на траве крага. Изумление, восхищение, опасение...
— Ох, не думал, что он такой большой! — Мужчина в смятении проводит пальцами по подбородку. — Нам сообщили размеры, конечно, и загон для него готов, но, оказывается, знать и видеть — совершенно разные вещи.
Согласна. Мне про Ларилину тоже много хорошего говорили, но вижу я совсем иное. Хотя, разумеется, чисто внешне придраться не к чему: поза самая что ни на есть скромная, глаза опущены долу, голосок елейный.
— У вас очень красивый зверь.
— Он не зверь. — Я вздыхаю, стараясь не выдать своего возмущения вопиющей безграмотностью. — Это ящер.
— Да? — пытаясь сообразить, чем же эти понятия отличаются, девица с удивлением смотрит на крага.
— Ящеры — это как птицы, только без перьев, — со знанием дела сообщает её мать.
Мне же хочется спрятать лицо в ладони и истерически захихикать, однако приходится сдерживаться и мило хлопать ресничками. Нет, я могу, конечно, прочитать им лекцию по фауне планет, но ведь обидятся. А портить с ними отношения мне нельзя. Папа запретил.
Понять родителя можно. Это я выйду замуж и улечу с Виона, а моему отцу и брату здесь ещё жить и править. А если на планете будет оппозиция нынешней власти, тем более такая высокопоставленная, которая может найти себе немало союзников, — добра не жди. Папа ведь именно по этой причине так в браке Ваймона и Ларилины заинтересован — в этом случае вице-король станет только союзником, никак иначе.
Ясное дело, что и другая сторона имеет стимул к свадьбе ничуть не меньший. Когда власть уплывает из рук, будешь готов на всё, лишь бы остаться при ней. Ничего не пожалеешь, даже собственную дочь.
Впрочем, дочь как раз не против того, чтобы её использовали. Она лишь смотрит на Ваймона, а дыхание уже становится чаще. Щёчки розовеют. В глазах обожание. А уж когда он ей руку протягивает...
— Я так рада нашей встрече, — тихо лепечет Ларилина, в ответ на краткое «приветствую».
Я с удивлением перевожу взгляд с неё на брата. Кто-то говорил об угасании привязки? Да тут влечение в самом разгаре, даже слепой это почувствует! Ну и на что же рассчитывает Ваймон? Неужели Рильмина права и он удовольствуется тем, что приготовила для него судьба? То есть послушно исполнит желание родителей и предпочтёт сделать вид, что не замечает, как больно его любимой.
Вария даже сейчас, хоть и контролирует свои эмоции, выглядит потерянной. Не знаю уж, что ей шептал брат во время перелёта, наверняка клялся, что всё будет хорошо и она должна ему верить, но результат аховый.
