— Я понимаю. Спасибо, сестричка! Буду твоим должником.
М-да. Долг — это очень полезная штука, пригодится. Осталось лишь реализовать идею, которая на самом деле больше сложна в исполнении, чем в своей сути. Потому что... Потому что роль у меня будет не соответствующая моему характеру. Ну да ладно, переживу. Лишь бы Вария обрела уверенность в будущем.
Но это вопрос времени. А пока раскрывать план фрейлине я не буду — она должна вести себя естественно. Как и Ваймон.
Хотя брату и не нравится моя таинственность, настаивать он не рискует. Понимает, что иначе нас заподозрят в сговоре. Вария ведь даже не пытается плыть против течения. Она окончательно смирилась с худшим вариантом, грустит и украдкой вытирает слёзы, но собирается на приём и помогает мне, спокойно выслушивая болтовню Ларилины, которая решила, что мне без её ценных советов красивой сегодня не быть.
Мне настрой фрейлины не нравится, но... но он удачно вписывается в план! Особенно в ту его часть, для которой в невероятно красивый хрустальный зал, сквозь грани стен которого просвечивает зелёный фон, окружающий резиденцию, принесли вазы с цветами.
Это же не просто эффектный декор, это символ. Знак того, что женщина готова отдать себя мужчине не на краткий миг взаимного удовольствия, а на более долгий срок, пока он не решит — хочет её отпустить или желает остаться с ней навсегда. Увы, в качестве любовника, а не мужа.
Гости с любопытством посматривают на ожидающие начала церемонии прекрасные бутоны — крупные, с махровыми ярко-синими лепестками, обрамлёнными белой каймой, с жёлтыми пушистыми серединками, напоминающими пух на загривках агралей. Ритрасы — самые редкие растения на Вионе, поэтому мужчины их и дарят фавориткам. Чтобы хоть этим показать, насколько ценят своих любовниц.
Попросив своих фрейлин отойти в сторону и не мешать, я с преувеличенным любопытством рассматриваю живой элемент декора. Жду, когда зал заполнится приглашёнными, а вице-король появится в сопровождении своих дам. Ну и, поскольку я тут гостья номер один, направится ко мне. Поприветствовать.
— Надеюсь, ты приятно проводишь время? — заботливо интересуется он, поправляя изысканного покроя камзол, который не очень-то ладно сидит на его грузной фигуре. — Не жалеешь, что не осталась с родителями?
— Нет, что вы! — Этого вопроса я давно ждала, поэтому отвечаю с лёгкостью, таинственно приглушая голос. — Если честно, я была рада хоть немного отдохнуть от Горана.
Привираю, конечно. Разве можно устать от самого милого на свете синеволосого карапуза, который смешно сопит, пытается за всё схватиться маленькими цепкими пальчиками и тащит в рот любой предмет, находящийся в пределах досягаемости. Игрушки, листья, палки, даже землю. Папа говорит, что это инстинкт и мы все так делали. Мол, организм таким образом вырабатывает устойчивость к ядам. Может, он и прав, но я за собой такой тяги не замечала. Или же просто не помню.
— Но император так рад рождению второго сына... — с явным оттенком грусти говорит вице-король.
Оно и не мудрено — у него только одна дочь. Жена, видимо, категорически отказалась дарить мужу кулон второй раз. Поэтому сейчас она, несомненно намеренно, оказывает мне поддержку.
— А я вас понимаю. Это так утомительно — иметь маленького ребёнка в семье!
Умно действует. Моё расположение тоже важно. Вот только я уже решила, как им распоряжусь.
